можно и нельзя. Оказалось "можно" так мало по сравнению с "нельзя", что от
произведения Волобуева вовсе ничего не оставалось.
В это время он уже вышел на военную пенсию, поскольку год в армии
засчитывается за два, и решил слетать на родину, в Ташкент. В самолете рядо
м
с ним сидел человек маленького роста, лицо знакомое, но Делез его сперва н
е
признал. А когда сосед языком ловко перекатил сигарету из одного угла рт
а в
другой, Волобуев вспомнил. Этот человек командовал его танкистами и
шоферами, когда в 56-м очищали улицы Будапешта от трупов. Они даже
разговаривали, стоя на мосту между Будой и Пештом, прикидывая, какой объе
м
работы остается. Они были награждены орденами по одному списку.
Волобуев услышал, что Ягубов руководит теперь издательством агентств
а
печати "Новости". Он решил, что это судьба и написанное им наконец-то увиди
т
свет. В Ташкенте Волобуев привел Степана Трофимовича к бюсту, который

поставили его отцу. Тут Ягубов и предложил Делезу протащить его на должн
ость
уполномоченного Главлита.
Теперь Волобуев зорко вглядывался в произведения других авторов, чтоб
ы
у них не проскакивало чего-либо такого, что было написано им самим. Внешн
е
отношений со Степаном Трофимовичем они не поддерживали, поскольку нахо
дились
на разных уровнях, но когда Ягубова перевели в "Трудовую правду", он
перетащил Волобуева. Тут и начал разворачиваться по-настоящему цензор
ский
талант Делеза Николаевича. Не печатать других оказалось даже интересне
е, чем
напечатать себя.
Начал он не просто с запрещений, а с кропотливых разъяснений
сотрудникам, о чем и почему нельзя писать. Государственной тайной являе
тся
точное расстояние между двумя городами, любые абсолютные цифры произво
дства
промышленной продукции (можно только проценты). Запрещено упоминание

колхозов, выращивающих мак. Нельзя критиковать недостатки изделий, если
они
продаются за границу, ибо это подрывает нашу внешнюю торговлю. От
разъяснений Волобуев перешел к воспитанию сотрудников газеты.
-- Обязанность всего коллектива редакции, -- говорил Делез Николаевич,
выступая на летучке, -- помогать Главлиту. Проявляйте инициативу: при отка
зе
авторам ссылайтесь не на цензуру, а на ваше собственное решение.
В индивидуальных беседах Волобуев просил не называть его цензором. От

этого слова веяло чем-то холодным.
-- Я простой политический редактор...
Макарцева это раздражало. Но по свойственной ему деликатности он не
вмешивался в решения лиц, ему не подчиненных. Однако в душе он считал, что

не позволит Главлиту встревать в те вопросы, за которые он сам отвечает

перед ЦК. Впрочем, и Волобуев никогда не доводил температуру до высокой.

-- Мое дело -- поставить на ваше усмотрение и доложить своему
начальству, Игорь Иваныч. -- А решать, если это не касается конкретных
государственных тайн и конкретных ограничений по спискам, -- решать,
конечно, вам!
Слово "конечно" успокаивало Макарцева, и он об очередном конфликте
забывал. Деловая энергия Делеза искала выхода, но существовало и чувств
о
опасности. Героизм в тылу только мешал, а его отсутствие только помогало
.
Войдя во вкус новой профессии, Волобуев размышлял о своем новаторском вк
ладе
в деятельность Главлита. Он пришел к выводу, что его функция не дает полны
х
результатов, так как он приступает к работе над уже готовыми материалам
и.
Вот если бы цензор мог подключаться к автору на стадии замысла, тогда не

возникало бы необходимости вынимать лишнее.
В январе 69-го Волобуеву исполнилось пятьдесят. Подготовить
приветственный адрес юбиляру Ягубов поручил Кашину, а написал его, коне
чно,
Яков Маркович Тавров. Кашин обошел с письмом отделы. Все сотрудники
"Трудовой правды", включая Макарцева, подписались под словами: "Желаем Вам
,
добрый друг нашей газеты, крепкого здоровья и дальнейшей плодотворной р
аботы
на ниве славной ленинской печати". Редакционный художник Матрикулов

реализовал идею Якова Марковича и изобразил на обложке Волобуева, держа
щего
в одной руке серп, а в другой молот. Яков Маркович пояснил друзьям, что
молотом цензор бьет автора по голове, а серпом по...


_48. НЕКОНТРОЛИРУЕМЫЕ АССОЦИАЦИИ_

На двери комнаты маячила дощечка "Уполномоченный Главлита. Вход
воспрещен".
-- Ну что? -- с порога спросил Ивлев, без особого усердия пожал
Волобуеву руку и сел на стул.
Делез приветливо ему улыбнулся.
-- Слушай, Вячеслав Сергеич! Объясни: почему у вас всегда спешка? Я тут
человек новый, прошу, требую, чтобы материалы приносили заранее, ну хотя б
ы
за неделю. Мне же надо согласовать с начальством. Нет! Норовите в последню
ю
минуту...
-- Мы -- газета! На кой нужно старье через неделю?
-- Это -- неправильное понимание. Я что ли ограничения придумываю? В
Главлите не дураки сидят. Там специально создали группу подтекста --
неконтролируемых ассоциаций. У меня инструкция: первый раз читать текс
т,
второй -- подтекст. Раньше главным был контроль и профилактика
текстонарушений, теперь -- подтекстонарушений. К примеру, автор рассужда
ет о
средних веках, а читатель соображает, что у нас еще хуже. Текст укрепляет

советскую власть, а подтекст расшатывает.
-- И при чем тут "Мутная вода"?
-- Сейчас поясню. Критикуете милицию, вроде бы ничего опасного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200