Конечно, один случай не дает типической картины. Но надо поднять в
газете вопрос о повышении культуры обслуживания в связи с тем, что Москв
а
должна стать образцовым коммунистическим городом. Сделать это солидн
о, с
перспективой, дать слово министру торговли, специалистам. Правда, пока И
горь
Иванович шел к машине, мысль его переключилась на предстоящее чтение гот
овых
полос. Он вообще умел забывать второстепенное, что помогало ему помнить
о
главном.
-- Давай, Леша, в редакцию, да поживей.
Мелкий мокрый снег валил валом. Машины оставляли за собой черные колеи.

Дворники мерно дергались, словно отбивали время, и стекло залеплялось сн
ова.
Проходя в кабинет, он позвал секретаршу и пропустил ее вперед.
-- Мне никто не звонил?
Локоткова задернула портьеры, зажгла ему настольную лампу.
-- Звонили многие, но ничего серьезного, я все сделала. Полосы на
столе... Чаю?
-- Ага! -- обрадовался он. -- И покрепче.
-- Не боитесь покрепче? А сердце?
-- Сердце у меня железное, -- сказал он и погладил Локоткову по плечу.
Пальто повесил на плечики в шкаф, стряхнув с воротника капли от
растаявших снежинок. Подождал, пока Анечка вышла, расстегнул пиджак и,

расслабив ремень, подтянул брюки, заправляя в них белую рубашку, уже
успевшую за день измяться. Животик, животик, -- он увидел себя в зеркале.
Пока пятерня его откидывала назад волосы, ноги уже устремились к столу,
а
глаза, еще ничего не видя, уже рыскали по полосам. Он сел, похлопал ладонью

по столу в том месте, где должны были лежать очки. Там они и лежали. Порядок

расширяет мысль, -- был его любимый афоризм. К сожалению, не удавалось
следовать этой мудрости из-за суеты.
Очки лежали на чем-то, на возвышении. Макарцев хотел отодвинуть это
что-то, чтобы приняться за чтение. То была папка, пухлая серая папка с
черными коленкоровыми боками, туго связанная зелеными тесемками. Он ж
е
подписал сегодня все бумаги бухгалтерии. Еще какой-нибудь годовой отче
т?
Никогда эти растеряхи не могут сделать сразу! Он отодвинул папку в сторо
ну
(черт! тяжелая!), надел очки и обратился к первой полосе. Он пробежал
глазами шапку: "Коммунизм -- светлое будущее всего человечества!" -- и,
подумав, выкинул слово "всего". Проглядел заголовки статей, даже мелких,

отметил уже стоящий в полосе материал секретаря райкома Кавалерова. Все
было
в порядке. Макарцев нажал на селекторе рычажки замредактора, ответсекре
таря,
его зама, ведущего номер, и выпускающего. В кабинет ворвался гул линотипо
в
из наборного цеха, отделенного от столов верстальщиков стеклянной
перегородкой. Всем четырем сразу редактор сказал в микрофон:
-- Как дела? Докладывайте...
Из общего бормотанья он понял, что верстка идет по графику, отклонений

нет.
-- Но будут, -- вдруг насторожил Полищук. -- Только что ТАСС обещал.
Генсека набрали вчера, а сегодня, после выступления, поправки...
-- Большие?
-- Блохи. Но много, в общей сложности сотни полторы. И еще идут...
Снова те места, где мы уже поправили, переисправляют по-старому... Первую и

вторую полосы задержим на час, не меньше...
-- Ясно, -- Макарцев удержал вздох. -- Кстати, насчет первой полосы...
Шапка -- чья идея?
-- Моя, -- выдавил Полищук.
-- Остроумно! Но уберите "всего"! Зачем пугать быков красным цветом?
Сейчас не время! Остальные мои замечания в полосах. Все!
Загудел телефон -- Анна Семеновна допустила к нему жену.
-- Почему ужинать не едешь?
-- Закрутился. Сам поел...
-- Сегодня поздно?
-- Думаю, нет... А ты что?
-- Как всегда, телевизор смотрю...
-- Борис дома?
-- Нет еще... Ты договори с ним, ладно?
-- Конечно, договорю. Только не приставай, Зина...
-- Я не пристаю, Гарик, но время идет. Знаешь, он днем пьяный пришел,
спал...
-- Ладно, после. Некогда...
Зина избаловала сына, а теперь хочет, чтобы я исправлял. Он закурил,
сгреб рукой полосы и вызвал Локоткову. Она унесла их в секретариат. Стол

сразу освободился -- порядок расширил мысль. Но взгляд снова уперся в
толстую серую папку. Он перевернул ее двумя руками и увидел крупные черн
ые
буквы: "ДЕЛО No ..."
Снова загудел телефон, Игорь Иванович снял трубку.
-- Что за чертовщина? -- раздраженно пробурчал он, придвигая папку
ближе к себе.
-- Какая чертовщина? Это Волобуев. Добрый вечер, Игорь Иваныч.
Извините, что беспокою...
-- Слушаю, -- сказал он цензору.
-- У меня жалоба на отдел спорта. Раз сто им говорил: в статьях по
Московской области спортивные общества "Химик", кроме города Воскресен
ска,
упоминать нельзя. Они с предприятий оборонной промышленности. А сегодн
я
опять на четвертой полосе "Химик". Не хочу я выговоров получать!
-- Приму меры... Все?
-- Не все... Есть новые ограничения в публикации некоторых
материалов...
-- Ладно. Освобожусь -- ознакомите...
Он вызвал по селектору дежурного в отделе спорта, отчитал.
Руки его в этот момент развязывали тесемки у серой папки. Наконец он
открыл ее и обнаружил рукопись, отпечатанную на пишущей машинке. "Россия
в
1839", -- прочитал он, приблизил глаза и увидел слово "Самиздат". Дальше шел
текст.
-- Бред! -- произнес вслух Игорь Иванович.
По привычке всех людей, много читающих по обязанности, он перво-наперво

заглянул в конец. В рукописи было свыше семисот страниц. Макарцев положи
л
под язык таблетку валидола. Неожиданное появление Анны Семеновны заста
вило
его не то чтобы вздрогнуть, но поежиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200