— Моя жизнь не имеет ничего общего с их судьбами,— продолжала она, видя мое замешательство.—Ведь женщины не похожи одна на другую — у каждой свой характер, свои представления о жизни, они и образованны по-разному, так что нельзя ко всем подходить одинаково. Каждая должна идти своим путем, а общество обязано мириться с таким положением вещей. Возьмите, к примеру, меня. Ведь мне не оставалось ничего другого, кроме как приехать к человеку, за которого я когда-то вышла замуж. Я приехала — и что же? Снова оказалась в безвыходном положении — ни дома, ни семьи; у моего мужа другая жена, дети, он их любит. Уж не советуете ли вы, Шриканто-бабу, остаться у него на положении наложницы? Вы считаете, что такая жизнь удовлетворила бы меня? Вы полагаете, что такие никому не нужные, бесполезные страдания и должны составить главный смысл моей жизни? Вы видели, как Рохини любит меня. Так вот, я не хочу заслужить славу верной жены, изуродовав жизнь такому человеку.— Она поднесла руку к глазам и вытерла слезы.— Справедливо ли будет пожертвовать настоящим, большим чувством только для того, чтобы ложь выдать за правду, чтобы всю жизнь потом притворяться ради той комедии свадебной ночи, которая, словно сон, промелькнула и для меня, и для моего мужа? Разве одобрит это бог, пославший нам с Рохини настоящую, большую любовь? Думайте обо мне что хотите, бабу, но знайте: мои дети будут плодом безгрешной любви, они будут ничем не хуже остальных людей, как бы вы их потом ни называли. Возможно, родители окажутся не в состоянии оставить им наследство, зато мать воспитает их в убеждении, что они родились от честных людей и что величайшим достоянием на земле является правда. Правда и станет их настоящим богатством, а без нее они будут самыми ничтожными существами!
Она замолчала, и мне вдруг показалось, будто ее слова на какое-то мгновение обрели плоть и душу и живым, плотным кольцом окружили нас, так что нельзя было отмахнуться от них,— они, как живые, грозно предостерегали: не сметь! Нельзя лгать и потворствовать неправде! Такое ощущение всегда создается, когда слышишь слова истины из уст достойного человека.
Неожиданно она прямо, без обиняков спросила меня:
— Вы теперь перестанете уважать нас? Не будете больше к нам заходить?
Я не сразу ответил ей:
— Перед своей совестью вы чисты, и да благословит вас бог. Но неизвестно, как отнесутся к вам люди, ведь они не заглядывают в душу собрата. Да разве это возможно — понять сердце каждого? Но, с другой стороны, поймите и вы — рухнет весь наш общественный порядок, если все начнут руководствоваться только собственными чувствами, и для каждого потребуются особые правила.
— Не значит ли это, что вы советуете нам обратиться к другой вере? Уйти к тем людям, у которых достанет милосердия принять нас? — с горечью спросила она.
Я промолчал, не зная, что ей ответить.
— Выходит, если свои в самое тяжелое для человека время отворачиваются от него, ему следует идти за помощью к чужим?—допытывалась она у меня.— Неужели такое жестокосердие похвально?
Я только вздохнул. Обхойя помолчала.
— Что ж,— заметила она,— если вы отвергаете нас, то имейте в виду: есть в этом мире каста, которая охотно и открыто примет нас.
Ее слова задели меня.
— Вы считаете, что принимать всех и каждого во всех случаях жизни—это доброе дело? — спросил я ее.
— Да, конечно,— ответила она.— И вы сами на каждом шагу встречаете доказательства этому. Никакая несправедливость долго не живет, иначе бы те, кто помогает другим, не становились день ото дня сильнее, а наши радетели за истинную веру не теряли бы своего могущества. Вот мы совсем недавно приехали сюда, а я уже заметила, как много тут мусульман. Мне говорили, будто здесь нет такой деревни, где бы они не жили и где не было бы мечети. Может быть, мы этого и не увидим, но я уверена: недалеко то время, когда Бирма станет в основном мусульманской. Возьмите хотя бы тот случай, который вы сегодня наблюдали на пристани и который так вас огорчил. Скажите, поступили бы так мусульмане, пошли бы они на подобную низость и подлость из-за страха перед своей религией и своей общиной? Нет, там старший брат никогда не совершил бы такого гнусного поступка, не стал бы разрушать счастливую семью и обманом увозить своего младшего брата. Напротив, он благословил бы супругов и с почетом привез бы на родину. Так где же тут истинная вера и правда, а, Шриканто-бабу ?
Ее рассуждения поразили меня.
— Послушайте,— с невольным уважением сказал я ей,—вы ведь простая женщина, жили в деревне. Откуда у вас такие идеи? Даже среди нас, мужчин, не многие способны рассуждать так свободно и здраво. И уж поверьте, я никогда не сочту несчастным того человека, чьей матерью вы станете.
Слабая улыбка озарила ее бледное лицо.
— Но все-таки скажите, Шриканто-бабу: много ли святости прибудет индусской общине, если она изгонит меня? Неужели она-то сама ничем не пострадает?
Обхойя вздохнула и снова улыбнулась:
— Только я никогда не покину свою общину. Останусь среди вас, какой бы позор ни выпал на мою долю. Все вытерплю, но отступницей не стану. Буду жить для того, чтобы вырастить своего ребенка и понять наконец, что для нас важнее — сам человек или обстоятельства его рождения.
ГЛАВА XI
Я познакомился с неким Монохором Чокроборти. Он иногда заходил к нам в пансион послушать пение гимнов в честь Вишну, которые исполняла небольшая группа певцов, остановившихся у господина Да. Где он жил и чем занимался, мне было неизвестно, но рассказывали, что он был человеком состоятельным и весьма расчетливым. Я чем-то расположил его к себе, и однажды, когда мы остались одни, он сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190