Но за те несколько часов, которые я провел в его обществе, он показал такой образец этих качеств, что я и теперь не могу вспомнить о нем без острого чувства неприязни. К счастью, подобные примеры «человеколюбия» все же относительно редки, иначе наше общество уже давно превратилось бы в полицейский участок.
Однако судьба все-таки наказала нашего бабу. Произошло это следующим образом. Индро прекрасно знал здешние места, и поэтому мы направились прямо к бакалейщику. Лавка его, как и следовало ожидать, оказалась запертой, а хозяева ее, накрепко закрыв все окна и двери, спали непробудным сном праведников. Их ничто не беспокоило — они не страдали несварением желудка, не были бездельниками помещиками, их не тяготили долги и не тревожили предстоящие свадьбы дочерей. Если бы сам благородный Арджуна вместо обещания убить Джаядрат-ху поклялся разбудить этих людей, которые, потрудившись день-деньской, вечером падают замертво от усталости, едва добравшись до постели, то можно с уверенностью сказать, что и он оказался бы клятвопреступником.
Мы кричали изо всех сил, колотили в дверь, изощрялись как могли, но через полчаса вынуждены были уйти ни с чем. Вернувшись к пристани, мы обнаружили, что нас никто не ждет. Берег, насколько различал глаз, был безлюден. Житель Калькутты исчез. Лодка стояла на месте, но ее пассажир как сквозь землю провалился.
— Нотунда! — изо всех сил закричал Индронатх.
Лишь неясное эхо ответило ему. Нам вдруг вспомнились рассказы о том, что в период холодов сюда нередко заглядывают волки, наведываются из джунглей дикие кабаны, а иногда появляются даже тигры.
— Его утащил тигр! Или сожрали кабаны! — осенила Индро страшная догадка.
Я похолодел. Как бы ни возмущала меня грубость бабу, такого жестокого наказания я ему не желал.
Неожиданно мы заметили странный предмет, блестевший в лунном свете неподалеку от нас. Подойдя ближе, мы увидели дорогую лакированную туфлю. Индро упал на мокрый песок.
— Ой, Шриканто, как я теперь вернусь домой! Что я скажу тетке, когда она спросит меня про сына?.. Где Нотунда?..
Значит, пока мы бегали вокруг лавки, тщетно пытаясь разбудить ее хозяев, собаки не менее безуспешно старались оповестить нас своим лаем о происходившей здесь трагедии. Их лай все еще раздавался в отдалении. Скорее всего, это волки утащили его и теперь пируют, а собаки ждут своей очереди.
— Я пойду туда,— решительно заявил Индро. Я испуганно схватил его за руку.
— Ты с ума сошел!
Он молча подошел к лодке, взял шест, взвалил его себе на плечи и вынул из кармана большой складной нож.
— Ты оставайся здесь, Шриканто. Если я не вернусь, 15ди домой, расскажи обо всем. Я пошел.
Лицо его побледнело, глаза сверкали. Я знал Индро — его слова не были пустым бахвальством, от которого и следа не остается, стоит лишь слегка припугнуть человека. Если он решил, то непременно пойдет. Да и как остановишь того, кто не знаком со словом «страх»! Однако оставаться безучастным я не хотел. Я схватил первую попавшуюся мне под руку палку и приготовился следовать за ним. Индро запротестовал:
— Не делай глупостей, Шриканто. При чем здесь ты? Тебе-то зачем идти?
Слезы набежали у меня на глаза.
— А разве сам ты виноват? Зачем же идешь? Индро выхватил у меня из рук палку и бросил ее в
лодку.
— Конечно, я тоже ни в чем не виноват. Это он заставил меня поехать. Но мне нельзя возвращаться одному. Я должен идти.
Но и я счел своим долгом идти, тем более что тоже был не из робкого десятка. Я снова взял бамбуковую
палку, всем своим видом показывая, что не отступлюсь, Индро не стал больше спорить со мной.
— Только смотри осторожней,—предупредил он меня,— по песку не иди. Здесь опасно.
Впереди возвышался большой песчаный холм. Поднявшись на него, мы заметили вдали, возле самой реки, стайку собак, заливавшихся отчаянным лаем. Насколько мог различить глаз, никого, кроме них, на берегу не было. Мы не увидели не только ни тигров или волков, но даже паршивых шакалов. Сделав еще несколько осторожных шагов вперед, мы поняли, что внимание собак привлекает какой-то черный предмет, несколько выступающий из воды.
— Нотунда!
— Я!!—донесся слабый отклик стоявшего по горло в воде Нотунды. В голосе его слышались слезы.
Мы стремглав бросились к нему. Собаки отбежали в сторону. Индро прыгнул в воду и вынес на берег своего брата — жителя Квартала портных. Тот находился в полуобморочном состоянии. На одной ноге у него все еще красовалась туфля, шею по-прежнему обматывал шарф. Он был в перчатках, шляпе и пальто, но все это намокло и набухло. Нам оставалось только догадываться, как очутился он в столь плачевном положении. По всей вероятности, вскоре после нашего ухода к берегу сбежались местные собаки, привлеченные хлопаньем в ладоши и непривычной для них песенкой. Незнакомое музыкальное произведение и необычная одежда господина из Калькутты подействовали на животных раздражающе, поэтому они решили прогнать его прочь. «Артист» не нашел иного средства спастись от них, как залезть в реку, где и просидел не менее получаса, промокнув до нитки и весь закоченев. Так он расплачивался за свои прегрешения.
Однако и после того, как он познал жестокие муки искупления, нам пришлось немало претерпеть от него. Едва забравшись в лодку, он возмущенно закричал:
— А где моя вторая туфля?
Узнав, что она осталась на берегу, он приказал Индро немедленно отправиться за ней. Он страшно переживал из-за испорченного пальто и обуви и всю дорогу, пока мы плыли обратно, не переставал сетовать на это и ругать нас за то, что мы посоветовали ему снять мокрую одежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190