ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И ведь не пропиши им доктор лекарства от их чрезмерного увлечения шастрами, как знать, может быть, их болезнь приняла бы неизлечимую форму.
Уже близилось утро, когда Индро бережно опустил мертвого мальчика в воду под сенью буйно разросшихся тамарисковьгх деревьев. Некоторое время он стоял молча, низко опустив голову, а когда наконец посмотрел на меня, лицо его хранило выражение печального и сосредоточенного ожидания.
—- Ну, теперь поехали,— напомнил я ему.
— Куда? — спросил он рассеянно.
— Туда, куда ты хотел.
— Нет, сегодня мы туда не поедем.
— Вот и хорошо, брат,— обрадовался я,— тогда едем домой.
Не ответив на мое предложение, даже не глянув на меня, он вдруг спросил:
— Послушай, Шриканто, а ты знаешь, что с человеком бьюает после смерти?
— Нет, брат, не знаю,— торопливо ответил я, мало интересуясь в данный момент философскими темами.— Наверное, все они попадают в рай... Но, припадаю к стопам твоим, Индро, отвези меня поскорей домой.
— Все не могут попасть в рай,— заметил он, опять пропустив мою просьбу мимо ушей.— Некоторое время они еще остаются здесь, среди нас. Знаешь, Шриканто, когда я клал его в воду, я ясно расслышал, как он мне прошептал: «Брат!»
— Зачем ты пугаешь меня?—дрожащим от слез голосом проговорил я.— Я больше не могу.
Но Индро ни одним словом не ободрил меня. Медленно взял в руки весла и стал грести, а выведя лодку из тамарисковьгх зарослей, направил ее вниз по реке. Минуты две мы плыли молча, потом он тихо проговорил:
— Шриканто, повторяй про себя имя Рамы. Он не уходит из лодки, сидит позади меня.
Я упал без сознания на дно лодки и, что было дальше, не знаю. Когда я, очнувшись, открыл глаза, было уже светло. Наша лодка стояла у берега, Индро сидел у моих ног.
— Вставай, Шриканто, вставай, брат! Тут немного надо пройти пешком—и ты дома.
ГЛАВА IV
Ноги отказывались повиноваться мне, с трудом побрел я домой. И когда чуть свет, с покрасневшими от бессонной ночи глазами, осунувшийся и грязный, я предстал перед домашними, поднялась невообразимая суматоха.
— Наконец-то! Вот он!
Все так радовались моему возвращению, что я не знал, куда деться от смущения.
Особенно ликовал Джотинда, мы ведь были с ним почти ровесники. С отчаянным криком «Шриканто вернулся! Эй, Шотиш, смотри, Шриканто вернулся!» он бросился обнимать меня и тут же, сияя радостью, потащил в гостиную, где Шотиш сосредоточенно готовился к экзаменам.
Тот глянул на меня и снова углубился в чтение. Весь его вид свидетельствовал о полнейшем безразличии. Так тигр, забив жертву, спокойно усаживается и равнодушно посматривает в сторону. Шотиш прекрасно понимал, что вряд ли ему выпадет другой такой великолепный случай творить суд и расправу.
С минуту длилось молчание. Я отлично знал, чем поплатятся мои уши и щеки за ночную прогулку, и желал только одного: чтобы экзекуция совершилась как можно скорее. Но мой наставник не мог приступить к ней немедленно, ибо он готовился к экзаменам.
Читатель, надеюсь, не забыл, как под недремлющим оком Шотиша мы накануне готовили уроки и как его истошный крик обратил в бегство «королевского тигра», заставив того искать спасения в ветвях гранатового дерева.
— Шотиш, открой календарь, посмотри, можно ли сегодня есть баклажаны! — послышался из соседней комнаты голос тетушки. Дверь отворилась, и она вошла в гостиную. Увидев меня, тетушка всплеснула руками.
— Наконец-то ты явился! Где же ты был, дорогой мой? Я всю ночь не спала, беспокоилась о тебе. Подумать только—ушел тайком с этим Индро и пропал! Не ел, не пил! Где же ты был, несчастный ребенок? Ты только посмотри на себя—лицо почернело, глаза воспалены... У тебя, наверное, температура? Иди ко мне, я проверю.
Она сама подошла ко мне и положила ладонь мне на лоб.
— Так я и знала! Ты весь горишь. Нет, таких, как ты, надо сечь крапивой. Видно, придется отправить тебя обратно домой, а то покоя с тобой не будет. Идем, негодный мальчишка, я уложу тебя в постель.
И, забыв о баклажанах, она привлекла меня к себе.
— Сейчас он никуда не пойдет,— вдруг важно заявил Шотиш.
— Почему? — заволновалась тетушка.— Что он должен делать? Нет-нет, сейчас ему нельзя заниматься. Сначала пусть поест и выспится. Идем со мной, Шриканто.
Тетушка взяла меня за руку и повернулась к двери. Добыча ускользала от Шотиша!
— Кому я говорю? Не смей уходить!—не своим голосом заорал он. Тетушка вздрогнула и резко обернулась.
— Это что за новости? — Тетушка шутить не любила, и все домашние боялись ее. Шотиш сразу сжался под ее взглядом. А тут еще старший брат в соседней комнате не дай бог услышит!
Тетушка не стала кричать — она никогда не повышала голоса, как бы ни была сердита. И на этот раз она обратилась к Шотишу почти спокойно:
— Послушай, Шотиш, мне не раз говорили, что ты бьешь младших братьев. Так вот, если я еще раз узнаю, что ты даешь волю рукам, я прикажу связать тебя и хорошенько высечь. Бесстыдник, который год проваливается на экзаменах, а туда же — учить других! Не смей и спрашивать у детей, занимаются они или нет, это не твое дело!
С этими словами она увела меня из комнаты. Шотиш покраснел от гнева и обиды, но ослушаться тетушку не посмел. Никто в доме не решился бы на это.
Тетушка привела меня в свою комнату, раздела, накормила горячими джилапи и уложила в постель. Заявив затем, что только смерть моя ее успокоит, она вышла из комнаты и заперла дверь.
Минут через пять—десять кто-то осторожно звякнул щеколдой, дверь открылась, и в комнату ввалился запыхавшийся Чорда. Бросившись ко мне, он вначале от избытка чувств не мог выговорить ни слова. Наконец, с трудом переведя дыхание, зашептал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
Уже близилось утро, когда Индро бережно опустил мертвого мальчика в воду под сенью буйно разросшихся тамарисковьгх деревьев. Некоторое время он стоял молча, низко опустив голову, а когда наконец посмотрел на меня, лицо его хранило выражение печального и сосредоточенного ожидания.
—- Ну, теперь поехали,— напомнил я ему.
— Куда? — спросил он рассеянно.
— Туда, куда ты хотел.
— Нет, сегодня мы туда не поедем.
— Вот и хорошо, брат,— обрадовался я,— тогда едем домой.
Не ответив на мое предложение, даже не глянув на меня, он вдруг спросил:
— Послушай, Шриканто, а ты знаешь, что с человеком бьюает после смерти?
— Нет, брат, не знаю,— торопливо ответил я, мало интересуясь в данный момент философскими темами.— Наверное, все они попадают в рай... Но, припадаю к стопам твоим, Индро, отвези меня поскорей домой.
— Все не могут попасть в рай,— заметил он, опять пропустив мою просьбу мимо ушей.— Некоторое время они еще остаются здесь, среди нас. Знаешь, Шриканто, когда я клал его в воду, я ясно расслышал, как он мне прошептал: «Брат!»
— Зачем ты пугаешь меня?—дрожащим от слез голосом проговорил я.— Я больше не могу.
Но Индро ни одним словом не ободрил меня. Медленно взял в руки весла и стал грести, а выведя лодку из тамарисковьгх зарослей, направил ее вниз по реке. Минуты две мы плыли молча, потом он тихо проговорил:
— Шриканто, повторяй про себя имя Рамы. Он не уходит из лодки, сидит позади меня.
Я упал без сознания на дно лодки и, что было дальше, не знаю. Когда я, очнувшись, открыл глаза, было уже светло. Наша лодка стояла у берега, Индро сидел у моих ног.
— Вставай, Шриканто, вставай, брат! Тут немного надо пройти пешком—и ты дома.
ГЛАВА IV
Ноги отказывались повиноваться мне, с трудом побрел я домой. И когда чуть свет, с покрасневшими от бессонной ночи глазами, осунувшийся и грязный, я предстал перед домашними, поднялась невообразимая суматоха.
— Наконец-то! Вот он!
Все так радовались моему возвращению, что я не знал, куда деться от смущения.
Особенно ликовал Джотинда, мы ведь были с ним почти ровесники. С отчаянным криком «Шриканто вернулся! Эй, Шотиш, смотри, Шриканто вернулся!» он бросился обнимать меня и тут же, сияя радостью, потащил в гостиную, где Шотиш сосредоточенно готовился к экзаменам.
Тот глянул на меня и снова углубился в чтение. Весь его вид свидетельствовал о полнейшем безразличии. Так тигр, забив жертву, спокойно усаживается и равнодушно посматривает в сторону. Шотиш прекрасно понимал, что вряд ли ему выпадет другой такой великолепный случай творить суд и расправу.
С минуту длилось молчание. Я отлично знал, чем поплатятся мои уши и щеки за ночную прогулку, и желал только одного: чтобы экзекуция совершилась как можно скорее. Но мой наставник не мог приступить к ней немедленно, ибо он готовился к экзаменам.
Читатель, надеюсь, не забыл, как под недремлющим оком Шотиша мы накануне готовили уроки и как его истошный крик обратил в бегство «королевского тигра», заставив того искать спасения в ветвях гранатового дерева.
— Шотиш, открой календарь, посмотри, можно ли сегодня есть баклажаны! — послышался из соседней комнаты голос тетушки. Дверь отворилась, и она вошла в гостиную. Увидев меня, тетушка всплеснула руками.
— Наконец-то ты явился! Где же ты был, дорогой мой? Я всю ночь не спала, беспокоилась о тебе. Подумать только—ушел тайком с этим Индро и пропал! Не ел, не пил! Где же ты был, несчастный ребенок? Ты только посмотри на себя—лицо почернело, глаза воспалены... У тебя, наверное, температура? Иди ко мне, я проверю.
Она сама подошла ко мне и положила ладонь мне на лоб.
— Так я и знала! Ты весь горишь. Нет, таких, как ты, надо сечь крапивой. Видно, придется отправить тебя обратно домой, а то покоя с тобой не будет. Идем, негодный мальчишка, я уложу тебя в постель.
И, забыв о баклажанах, она привлекла меня к себе.
— Сейчас он никуда не пойдет,— вдруг важно заявил Шотиш.
— Почему? — заволновалась тетушка.— Что он должен делать? Нет-нет, сейчас ему нельзя заниматься. Сначала пусть поест и выспится. Идем со мной, Шриканто.
Тетушка взяла меня за руку и повернулась к двери. Добыча ускользала от Шотиша!
— Кому я говорю? Не смей уходить!—не своим голосом заорал он. Тетушка вздрогнула и резко обернулась.
— Это что за новости? — Тетушка шутить не любила, и все домашние боялись ее. Шотиш сразу сжался под ее взглядом. А тут еще старший брат в соседней комнате не дай бог услышит!
Тетушка не стала кричать — она никогда не повышала голоса, как бы ни была сердита. И на этот раз она обратилась к Шотишу почти спокойно:
— Послушай, Шотиш, мне не раз говорили, что ты бьешь младших братьев. Так вот, если я еще раз узнаю, что ты даешь волю рукам, я прикажу связать тебя и хорошенько высечь. Бесстыдник, который год проваливается на экзаменах, а туда же — учить других! Не смей и спрашивать у детей, занимаются они или нет, это не твое дело!
С этими словами она увела меня из комнаты. Шотиш покраснел от гнева и обиды, но ослушаться тетушку не посмел. Никто в доме не решился бы на это.
Тетушка привела меня в свою комнату, раздела, накормила горячими джилапи и уложила в постель. Заявив затем, что только смерть моя ее успокоит, она вышла из комнаты и заперла дверь.
Минут через пять—десять кто-то осторожно звякнул щеколдой, дверь открылась, и в комнату ввалился запыхавшийся Чорда. Бросившись ко мне, он вначале от избытка чувств не мог выговорить ни слова. Наконец, с трудом переведя дыхание, зашептал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190