Ты ведь знаешь, дада, свадьба дело не простое. Недаром в шастрах говорится: «Путь благих дел тернист». Но если на свадьбе будет такой человек, никто не посмеет сказать ничего дурного. Нашим деревенским веры нет — они на все способны! А при судье — совсем другое дело...
Значит, муж тетки —судья. Эта новость преподнесена не без умысла.
Ротон принес новую трубку и старательно набил ее табаком. Пристально посмотрев на него, дед заметил:
— Я вроде бы где-то его видел. Так это или не так?
— Именно так,— ответил Ротон.— Вы меня видели в деревне, когда хозяин был болен.
— То-то я смотрю — знакомое лицо.
— Именно так,—повторил Ротон и вышел.
Дед напустил на себя торжественный вид. Он был очень хитер и, наверное, все уже сообразил. Несколько раз затянувшись трубкой, он заговорил:
— Перед отъездом я заглянул в календарь: день выбран вполне благоприятный, мне хотелось бы, чтобы обряд благословения был совершен здесь. Все необходимое можно достать на Новом базаре. Может быть, ты пошлешь слугу?
— Нет,— коротко вымолвил я.
— Почему же нет? До двенадцати часов время благоприятное. У тебя есть календарь?
— Календарь не понадобится, жениться я не смогу. Дед прислонил трубку к стене. По лицу его я понял,
что он намерен вступить в схватку.
— К свадьбе, можно сказать, все готово,— начал он спокойным тоном.— Дело касается чести девушки, это не шутка! Как же можно отказываться, если ты дал слово?
Пунту отвернулась к окну. Я нисколько не сомневался, что Ротон подслушивает за дверью.
— Вы отлично знаете, что никакого слова я не давал. Я сказал только, что дам согласие, если получу разрешение одного человека.
— И ты получил его?
— Нет.
Помолчав немного, дед продолжал:
— Отец Пунту сказал, что в любом случае дает за ней тысячу рупий. Если поторговаться, добавит еще сотню или две. Ну что ты на это скажешь?
— Может быть, снова набить вам трубку? —спросил его вошедший Ротон.
— Ну что ж, набей. А как тебя звать, сынок?
— Ротон.
— Ротон? Хорошее имя. А где ты живешь?
— В Бенаресе.
— В Бенаресе? Значит, госпожа живет теперь в Бенаресе? Чем она там занимается?
— Вам это непременно надо знать?
— Чего ты сердишься, сынок,—-усмехнулся дед.— Сердиться незачем. Она из нашей деревни, почему бы о ней не спросить? Может быть, придется обратиться к ней за какой-нибудь милостью. Не так ли?
Ротон вышел, не ответив на вопрос старика, и минуты через две вернулся, раздувая огонь в трубке. Старик несколько раз глубоко затянулся и встал.
— Покажи-ка мне, сынок, где у вас 1ут уборная! А то ведь я выехал из дома рано утром!
С этими словами он, опередив Ротона, торопливо вышел в коридор.
— Не верьте деду,— повернувшись ко мне, проговорила Пунту.— Откуда у отца тысяча рупий? Вот так же было с моей старшей сестрой. На свадьбе ее обрядили в чужие драгоценности, и теперь родители мужа отказываются от нее, а сына хотят женить заново.
Раньше Пунту не была со мной так откровенна. Немного удивившись, я спросил:
— Твой отец и в самом деле не может дать тысячу рупий?
Пунту кивнула.
— Да откуда ему взять. На железной дороге он получает всего сорок рупий; мой младший брат больше не ходит в школу —нечем платить за обучение. Он так плакал.— В ее глазах блеснули слезы.
— Тебя не могут выдать замуж только потому, что у вас нет денег? — спросил я.
— Да,— ответила Пунту.— Отец договорился было с Омулло-бабу из нашей деревни. Но он старик, у него дочери старше меня, и моя мать пригрозила, что утопится. Вот и не вышло ничего со свадьбой. Только теперь отца ничто не остановит, он выдаст меня замуж во что бы то ни стало.
— А я нравлюсь тебе, Пунту? Стыдливо опустив голову, она кивнула.
— Но ведь я старше тебя на четырнадцать или пятнадцать лег.
Пунту промолчала.
— А ты прежде не была с кем-нибудь помолвлена?
— Была,— оживилась Пунту.— Знаете Калидаса-ба-бу из нашей деревни? С его младшим сыном. Шошодхор сдал экзамены на бакалавра искусств, он немного старше меня.
-— Ты его любишь?
Пунту смущенно хихикнула.
— А может быть, ты Шошодхору не нравишься?
— Что вы! — воскликнула Пунту.— Он целыми днями бродил перед нашим домом. Ранга-дидима говорила, что это он из-за меня.
— Но почему же и с ним ничего не вышло? Лицо Пунту потускнело.
— Его отец потребовал украшений на тысячу рупий и тысячу наличными. Да на свадьбу пришлось бы потратить не меньше пятисот рупий. Это возможно только для девушки из помещичьей семьи. Разве не правду я говорю? Помещики богатые, у них много денег. Моя мать ходила к его родителям, на коленях умоляла их согласиться, но они и слушать не стали.
— А что говорит сам Шошодхор?
— Ничего, он еще слишком молод, все решает отец да мать.
— Шошодхор женился уже?
— Нет еще,— встрепенулась Пунту,— но, говорят, скоро женится.
— Ну хорошо, а что, если ты выйдешь за него замуж, а его родные тебя не полюбят?
— Меня? Почему же не полюбят? Я умею и стряпать, и шить, могу делать любую работу по дому. Я одна буду вести у них все хозяйство.
Да, эта девушка настоящая бенгалка. Она готова возместить отсутствующее приданое усердным трудом.
— Значит, ты и вправду возьмешь на себя все хозяйство?—спросил я.
— Конечно.
— Тогда передай своей матери, что Шриканто-дада пришлет две с половиной тысячи рупий.
— Вы дадите деньги? Тогда обещайте, что приедете на свадьбу.
— Обещаю.
За дверью послышались шаги деда. Вытирая лоб краем дхоти, он вошел в комнату.
— Отличная у тебя уборная,— сказал он.— Хоть ложись да спи. Эй, Ротон, где ты? Не набьешь ли мне еще одну трубочку?
ГЛАВА IV
Добрые советы давать бесполезно — эта истина общеизвестна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190