ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Служанка сообщила мне, что это новый постоялец, из благородных, поэтому-то его и поместили у меня.
Позднее, когда я поужинал, он проснулся, и мы познакомились. Мой сосед оказался жителем района Читтагонга, а в Бирму приехал за своим младшим братом. Четыре года назад тот исчез, но теперь его следы отыскались.
— Я слышал,— сказал мне сосед,— будто раньше ка-марупки заманивали к себе чужестранцев, чтобы поживиться их деньгами. Не знаю, как уж они это делали, но, видно, теперешние бирманки ничем от них не отличаются.
Еще о многом рассказал он мне в ту ночь, а под конец нашей беседы попросил помочь вызволить брата. Разумеется, я обещал приложить все усилия для того, чтобы его похвальные намерения увенчались успехом.
Разузнав на следующее утро, где проживает бирманский тесть беглеца, мы отправились навестить его. В дом я вошел один, мой спутник предпочел до поры до времени никому на глаза не показываться и остался на улице. Я не застал пропавшего брата дома — он отправился совершить утреннюю прогулку на велосипеде, его тесть с тещей тоже отсутствовали, в доме оказались только молодая жена с сестрой и несколько служанок. Все они были заняты изготовлением сигар — это занятие являлось основным источником их доходов. Здесь нужно заметить, что бирманки очень трудолюбивы, в то время как бирманцы ленивы, поэтому все жизненные заботы, начиная от домашних дел и кончая торговлей и предпринимательством, ложатся в Бирме на женские плечи, а это, в свою очередь, требует от женщин и определенной образованности, что вовсе не обязательно для мужчин. Овладеют они грамотой — хорошо, нет — тоже не беда, во всяком случае, переживать и страдать им из-за этого не приходится. Тут никого не удивляют слоняющиеся без дела лодыри мужья, которые, наевшись риса, купленного на заработанные их женами деньги, начинают чваниться и изображать из себя господ. Такое поведение мужчин здесь даже считается до какой-то степени нормальным, и поэтому жены не находят нужным их урезонивать.
Молодая хозяйка, узнав, что я бенгалец и, возможно, друг ее мужа, приняла меня очень радушно. Минут через десять вернулся и ее супруг. Он был одет в английский костюм, его пальцы украшали кольца, а из кармана жилета свисала цепочка от часов. Весь его внешний вид свидетельствовал о полном благополучии, хоть и не заработанном собственным трудом. Стоило ему появиться, как его жена тотчас же прекратила работу и приняла у него шляпу и трость, свояченица подала ему сигару и спички, одна из служанок принялась готовить чай, а другая принесла ему тарелку с бетелем. Мне стало ясно, что в этом доме он был полновластным господином и повелителем. Теперь я уже забыл, как его звали: то ли Чару, то ли Тару, а потому предпочту именовать его просто «бабу».
Бабу поинтересовался, кто я, и, когда услышал, что я друг его брата, не поверил:
— Но ведь вы калькуттец, а брат никогда в Калькутте не был. Как вы познакомились?
Я коротко рассказал ему, как встретился с его братом, объяснил, зачем тот приехал в Бирму, и сообщил, что брат сгорает от желания увидеть его. На этом мы расстались.
На следующее утро бабу пришел в пансион господина Да. Братья долго беседовали о чем-то и с тех пор стали неразлучны. Они целые дни проводили вместе и постоянно шептались.
Однажды бабу пригласил меня с братом к себе на чашку чая, и мне представился случай ближе познакомиться с его женой. Она произвела на меня очень приятное впечатление приветливой и доброй женщины, которая вышла замуж по любви и, вероятно, за все время супружества никогда ничем не огорчила мужа.
Дня четыре спустя мой сосед, ухмыляясь, сообщил мне по секрету, что через день отплывает с братом на родину. Я встревожился.
— Ваш брат больше не вернется сюда? — спросил я у него.
— Ну конечно,— удивился тот моему вопросу.— Нам бы только сесть на пароход.
— А он предупредил жену?
— Зачем?! Ведь тогда она пристанет к нам, как пиявка. Нет, тут надо расстаться по-французски.— И он многозначительно подмигнул.
Мне стало не по себе.
— Но ведь это заставит страдать бедную женщину! Бенгалец так и покатился со смеху. С трудом успокоившись, он проговорил:
— Нет, вы только послушайте его! Бирманка будет страдать! Да ведь они рта не ополоснут после еды, никаких законов не соблюдают, даже каст у них нет! Жрут тухлую рыбу! Слышите: тухлую рыбу! Да тут сам дьявол сбежит от их вони. И эти-то твари будут страдать! Один уйдет — другого подберет. Им недолго... дикари...
— Но позвольте, позвольте,—перебил я его,— она ведь целых четыре года содержала вашего брата, он жил у нее в полное удовольствие. Неужели она не заслужила хотя бы благодарности?
Мой сосед нахмурился.
— Вы удивляете меня,— ответил он.— Ну попал мальчик на чужбину, ну увлекся по молодости лет — с кем это не случается. Неужели вы считаете, что он теперь должен из-за этого испортить себе всю жизнь? Не заводить настоящей семьи, не жить, как все порядочные люди? Эх, бабу! Да разве мало людей в его годы и в отелях бывают, даже кур едят... Но ведут ли они себя так в зрелом возрасте? Нет! Вот и рассудите, прав ли я.
Я промолчал, ибо создатель не наделил меня житейской мудростью, позволяющей понять подобные рассуждения. Время было отправляться на службу. Я помылся, поел и ушел.
Вечером, когда я вернулся домой, он снова подошел ко мне.
— Знаете, бабу,—доверительно сказал он мне,— я подумал над вашими словами и решил, что, пожалуй, вы правы: лучше ей все объявить заранее, а то, чего доброго, она в последнюю минуту может нам помешать. Такие на все способны, ни стыда у них, ни совести нет. Одним словом — скоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
Позднее, когда я поужинал, он проснулся, и мы познакомились. Мой сосед оказался жителем района Читтагонга, а в Бирму приехал за своим младшим братом. Четыре года назад тот исчез, но теперь его следы отыскались.
— Я слышал,— сказал мне сосед,— будто раньше ка-марупки заманивали к себе чужестранцев, чтобы поживиться их деньгами. Не знаю, как уж они это делали, но, видно, теперешние бирманки ничем от них не отличаются.
Еще о многом рассказал он мне в ту ночь, а под конец нашей беседы попросил помочь вызволить брата. Разумеется, я обещал приложить все усилия для того, чтобы его похвальные намерения увенчались успехом.
Разузнав на следующее утро, где проживает бирманский тесть беглеца, мы отправились навестить его. В дом я вошел один, мой спутник предпочел до поры до времени никому на глаза не показываться и остался на улице. Я не застал пропавшего брата дома — он отправился совершить утреннюю прогулку на велосипеде, его тесть с тещей тоже отсутствовали, в доме оказались только молодая жена с сестрой и несколько служанок. Все они были заняты изготовлением сигар — это занятие являлось основным источником их доходов. Здесь нужно заметить, что бирманки очень трудолюбивы, в то время как бирманцы ленивы, поэтому все жизненные заботы, начиная от домашних дел и кончая торговлей и предпринимательством, ложатся в Бирме на женские плечи, а это, в свою очередь, требует от женщин и определенной образованности, что вовсе не обязательно для мужчин. Овладеют они грамотой — хорошо, нет — тоже не беда, во всяком случае, переживать и страдать им из-за этого не приходится. Тут никого не удивляют слоняющиеся без дела лодыри мужья, которые, наевшись риса, купленного на заработанные их женами деньги, начинают чваниться и изображать из себя господ. Такое поведение мужчин здесь даже считается до какой-то степени нормальным, и поэтому жены не находят нужным их урезонивать.
Молодая хозяйка, узнав, что я бенгалец и, возможно, друг ее мужа, приняла меня очень радушно. Минут через десять вернулся и ее супруг. Он был одет в английский костюм, его пальцы украшали кольца, а из кармана жилета свисала цепочка от часов. Весь его внешний вид свидетельствовал о полном благополучии, хоть и не заработанном собственным трудом. Стоило ему появиться, как его жена тотчас же прекратила работу и приняла у него шляпу и трость, свояченица подала ему сигару и спички, одна из служанок принялась готовить чай, а другая принесла ему тарелку с бетелем. Мне стало ясно, что в этом доме он был полновластным господином и повелителем. Теперь я уже забыл, как его звали: то ли Чару, то ли Тару, а потому предпочту именовать его просто «бабу».
Бабу поинтересовался, кто я, и, когда услышал, что я друг его брата, не поверил:
— Но ведь вы калькуттец, а брат никогда в Калькутте не был. Как вы познакомились?
Я коротко рассказал ему, как встретился с его братом, объяснил, зачем тот приехал в Бирму, и сообщил, что брат сгорает от желания увидеть его. На этом мы расстались.
На следующее утро бабу пришел в пансион господина Да. Братья долго беседовали о чем-то и с тех пор стали неразлучны. Они целые дни проводили вместе и постоянно шептались.
Однажды бабу пригласил меня с братом к себе на чашку чая, и мне представился случай ближе познакомиться с его женой. Она произвела на меня очень приятное впечатление приветливой и доброй женщины, которая вышла замуж по любви и, вероятно, за все время супружества никогда ничем не огорчила мужа.
Дня четыре спустя мой сосед, ухмыляясь, сообщил мне по секрету, что через день отплывает с братом на родину. Я встревожился.
— Ваш брат больше не вернется сюда? — спросил я у него.
— Ну конечно,— удивился тот моему вопросу.— Нам бы только сесть на пароход.
— А он предупредил жену?
— Зачем?! Ведь тогда она пристанет к нам, как пиявка. Нет, тут надо расстаться по-французски.— И он многозначительно подмигнул.
Мне стало не по себе.
— Но ведь это заставит страдать бедную женщину! Бенгалец так и покатился со смеху. С трудом успокоившись, он проговорил:
— Нет, вы только послушайте его! Бирманка будет страдать! Да ведь они рта не ополоснут после еды, никаких законов не соблюдают, даже каст у них нет! Жрут тухлую рыбу! Слышите: тухлую рыбу! Да тут сам дьявол сбежит от их вони. И эти-то твари будут страдать! Один уйдет — другого подберет. Им недолго... дикари...
— Но позвольте, позвольте,—перебил я его,— она ведь целых четыре года содержала вашего брата, он жил у нее в полное удовольствие. Неужели она не заслужила хотя бы благодарности?
Мой сосед нахмурился.
— Вы удивляете меня,— ответил он.— Ну попал мальчик на чужбину, ну увлекся по молодости лет — с кем это не случается. Неужели вы считаете, что он теперь должен из-за этого испортить себе всю жизнь? Не заводить настоящей семьи, не жить, как все порядочные люди? Эх, бабу! Да разве мало людей в его годы и в отелях бывают, даже кур едят... Но ведут ли они себя так в зрелом возрасте? Нет! Вот и рассудите, прав ли я.
Я промолчал, ибо создатель не наделил меня житейской мудростью, позволяющей понять подобные рассуждения. Время было отправляться на службу. Я помылся, поел и ушел.
Вечером, когда я вернулся домой, он снова подошел ко мне.
— Знаете, бабу,—доверительно сказал он мне,— я подумал над вашими словами и решил, что, пожалуй, вы правы: лучше ей все объявить заранее, а то, чего доброго, она в последнюю минуту может нам помешать. Такие на все способны, ни стыда у них, ни совести нет. Одним словом — скоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190