А что до госпожи Холеры, то она еще не начала свое шествие по деревням, поджидала, когда загниет вода в обмелевших прудах.
Мы вернулись домой, и Гохср вскоре появился у меня со своей рукописью. Ее размеров испугался бы всякий!
— Я не отпущу тебя, пока не прочту все,—заявил Гохор.— И тебе придется высказать мне всю правду.
Вот чего я и опасался! И хотя я не решился твердо пообещать ему это, целая неделя прошла у нас в разговорах о поэзии. Однако оставим в покое стихи — за несколько дней нашей близости я узнал, как прекрасен и удивителен этот человек.
Как-то раз Гохор сказал мне:
— Ну зачем тебе ехать в Бирму? Ни у тебя, ни у меня нет никого родных, давай будем жить здесь, как братья.
— Но ведь я не поэт,— засмеялся я,—Я не понимаю языка деревьев и трав, не умею с ними беседовать. Смогу ли я жчть в лесу? Мне не выдержать и двух дней.
— А я и вправду понимаю их,-—заметил Гохор.— Деревья и травы умеют говорить. Не веришь?
— Ты и сам понимаешь, что поверить в это трудно.
— Понимаю,— легко согласился со мною Гохор.
Однажды утром, когда мы читали главу «Ашоковый лес» из сочиненной Гохором «Рамаяны», он вдруг закрыл тетрадь и, повернувшись ко мне, спросил:
— Скажи, Шриканто, ты любил когда-нибудь? Накануне я до поздней ночи писал Раджлакшми свое,
должно быть, последнее письмо. Я рассказал ей обо всем: и о деде, и о несчастной Пунту, и о том, что обещал им спросить согласия «одного человека». Я умолял ее согласиться. Письмо лежало у меня в кармане. На вопрос Гохора я засмеялся и махнул рукой.
— Если ты когда-нибудь полюбишь,— продолжал Гохор,— тотчас же извести меня, Шриканто.
— Но зачем тебе это?
— Да так. Просто я приеду и проведу с вами несколько дней.
— Хорошо.
— И если у тебя будет нужда в деньгах, обязательно дай знать. Отец оставил много денег, мне они не понадобились, может, тебе пригодятся.
Он сказал это так, что у меня на глаза навернулись слезы.
— Хорошо,— пообещал я,— но дай бог, чтобы этого не случилось.
Когда я собрался уезжать, Гохор снова взвалил на плечо мой чемодан. В этом не было никакой необходимости. Нобин чуть не умер со стыда, но Гохор ничего и слушать не хотел. Усадив меня в поезд, он расплакался, как женщина.
— Прошу тебя, сделай это ради меня. Навести меня перед отъездом в Бирму.
Я не мог пренебречь его просьбой и обещал ее исполнить.
— Напиши, как доехал до Калькутты. Я обещал ему и это.
Когда я добрался до своего пристанища в Калькутте, уже стемнело. У порога меня поджидал не кто иной, как Ротон.
— Неужто это ты?
— Я самый. Сижу здесь со вчерашнего дня. У меня для вас письмо.
— Письмо можно было послать по почте,— заметил я.
— Послать по почте — это для простых смертных,— проворчал Ротон,—а у нас не спи, не ешь — мчись за пятьсот мкт1ь, чтобы отдать письмо в собственные руки, а иначе все пойдет прахом. Да вы и так знаете, к чему спрашивать понапрасну.
Позже мне стало известно, что Ротон все это выдумал. Он сам вызвался доставить письмо. А ворчал потому, что в поезде была давка. К тому же он давно не ел.
— Ступай наверх,— сказал я ему со смехом.— Прежде всего позаботимся о твоем желудке, а уж потом дойдет очередь и до письма.
Ротон взял прах от моих ног.
ГЛАВА III
Я не слышал, как вошел Ротон, и вздрогнул, когда он громко рыгнул.
— Ну как, набил живот?
— Еще бы. Но что бы вы ни говорили, в Калькутте
никто не умеет так готовить, как бенгальские повара-брахманы. А эти приезжие с Запада—просто дикари.
Не припомню, чтобы мне когда-нибудь случалось вступать в спор с Ротоном о достоинствах и недостатках той или иной кухни и о поварском искусстве разных провинций. Но насколько я знаю Ротона, он остался доволен угощением. А иначе вряд ли стал бы столь «беспристрастно и лестно» судить об умении поваров-хиндустанцев.
— В дороге мне изрядно намяли бока,— продолжал он,—было бы неплохо расправить косточки...
— Ну что же, Ротон, постели себе в комнате или на веранде. Завтра обо всем поговорим.
Я почему-то не торопился читать письмо—мне казалось, я знаю, что в нем написано.
Из кармана куртки Ротон вынул конверт, сплошь покрытый сургучными печатями, и вручил его мне.
— Я постелю себе у окна на веранде,— сказал он.™ Даже не верится, что не нужно натягивать москитную сетку. Где еще, кроме Калькутты, найдешь такую благодать!
— Ротон, как у вас дела? Ротон сразу посерьезнел.
— Милостью гурудева, с виду все в порядке: дом полон слуг, тут же Бонку-бабу, а новая невестка все вокруг осветила своим присутствием. Ну разве может быть что-нибудь неладно в доме, где хозяйка—ма? Только меня, старого слугу из касты парикмахеров, нелегко провести, бабу. Недаром в тот день на станции я не мог удержаться от слез и молил вас известить меня, если на чужбине вам понадобится слуга. Я знаю, что, служа вам, тем самым буду служить ма и не погрешу против совести.
Я ничего не понял из его слов и молча смотрел на него.
— Бонку-бабу стал взрослым,— продолжал он.— Кое-чему научился. Думает, наверное: «К чему мне чужой волей жить?» Вот и забрал все, что полагалось ему по завещанию. Он, конечно, отхватил немалый куш, но надолго ли ему хватит?
Теперь кое-что начинало проясняться.
— Вы же сами видели,— снова заговорил Ротон,— меня по крайней мере два раза в месяц чуть ли не прогоняли. Я не нуждаюсь, мог бы позволить себе рассердиться и уйти. Но почему я не ухожу? Не могу. Знаю, что тот, кто дал мне все, одним дыханием может развеять гнев ма, как облака в осеннем небе. Ее гнев для меня все равно что благословение божества.
Следует заметить, что в детстве Ротон некоторое время учился в начальной школе и при случае выражался витиевато.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190