Какой прекрасной показалась мне Раджлакшми в мягком утреннем свете! Она пришла после омовения и молитвы, орисский брахман с берега Ранги начертал ей на лбу сандаловой пастой белый и алый знаки. Раджлакшми была в красном бенаресском сари. Золотистый солнечный зайчик, пробравшийся в комнату через раскрытое окно, играл у нее на щеке. Она пыталась скрыть смущенную и в то же время шаловливую улыбку, а из-под нахмуренных в притворном гневе бровей блестели взволнованные глаза. И сегодня я не мог отвести от нее восхищенного взгляда. Она вдруг рассмеялась:
— Что это ты так смотришь на меня уже второй день?
— А ты как думаешь?
— Должно быть, все сравниваешь, кто красивее,— я, Пунту или Комоллота,— снова засмеялась Раджлакшми.— Угадала?
— Нет. Ни одна из них не может сравниться с тобой в красоте. Тут и сравнивать нечего.
— А что касается прочих достоинств?
— Что касается прочих достоинств? Тут, конечно, возможны разные мнения.
— Я слышала, она поет гимны.
— Да, и чудесно.
— Чудесно? Но разве ты что-нибудь понимаешь в пении?
— Вот тебе и на, неужели я не способен даже на это? У нее безукоризненное чувство ритма, тонкий слух...
— А ты знаешь, что такое ритм? — перебила меня Раджлакшми.
— Это то, что я в детстве отбивал на твоей спине. Помнишь?
— Еще бы! Прекрасно помню. Вчера я оскорбила тебя, ни с того ни с сего назвав трусом. Но Комоллота догадалась только о твоей отрешенности, о том, как ты храбр, она, наверное, не подозревала?
— Расхваливать себя мне было неудобно, расскажи ей об этом сама. И все-таки голос у нее прекрасный и поет она чудесно.
— Я в этом не сомневаюсь,— сказала Раджлакшми, и в глазах у нее вспыхнул насмешливый огонек.— Скажи, а ты помнишь ту песню, что пел в школе на перемене? «Куда ты ушел, о сердце моего сердца, отец Дурьодха-на...» Мы слушали ее как зачарованные.
Чтобы подавить смех, она прижала к губам край сари* Я тоже рассмеялся.
— Очень трогательная была песня,— сказала Раджлакшми.— Даже у телят на глазах выступали слезы, когда они ее слушали, не говоря уже о людях.
Послышались шаги Ротона. Остановившись в дверях, он сказал:
— Ма, я снова вскипятил воду, приготовить чай недолго.
Он вошел в комнату и взял со стола чашку.
— Ну довольно, вставай,— сказала Раджлакшми.— Ротон будет сердиться, если чай пропадет. Он не переносит, когда что-нибудь делается впустую. Ведь правда, Ротон?
— Может быть, вам это трудно перенести,—сразу нашелся Ротон,— а я ради бабу готов на все.— И он вышел с чашкой в руке.
Обычно Ротон обращался к Раджлакшми на «ты», но, когда сердился, переходил на «вы».
— А Ротон и в самом деле любит тебя,— заметила Раджлакшми.
— Мне тоже так кажется,— согласился я.
— Когда ты уехал из Бенареса, он поругался со мной и решил уходить. Я разозлилась и упрекнула его: «Я так много для тебя сделала, Ротон, и вот что я получаю взамен».— «Ма,— ответил он,—Ротона нельзя упрекнуть в неблагодарности. Я тоже поеду в Бирму и заплачу свой долг, служа господину». И только повинившись перед ним, я сумела его умиротворить. А потом пришло твое приглашение на свадьбу,— немного помолчав, продолжала Раджлакшми.
— Это неправда! — воскликнул я.—Я только хотел знать твое мнение...
Она не дала мне договорить:
— Да-да, конечно. Но если бы я написала тебе со зла: «Женись!» — ты бы женился!
— Нет.
— Так я тебе и поверю. Вы на все способны.
— Не все и не на все.
— Не знаю, догадывался ли тогда о чем-нибудь Ротон, только я не раз замечала слезы у него на глазах, когда он поглядывал на меня. Потом я попросила его отправить письмо, но он сказал: «Ма, у меня не хватит духу опустить письмо в почтовый ящик, лучше я отвезу его сам».— «Зачем зря тратить деньги, отец?» — возразила я. Вытерев глаза, он ответил: «Не знаю, что произошло, но, когда я гляжу на тебя, мне кажется, что Падма подмыла берег и все деревья, кусты и дома вот-вот обрушатся в воду. Благодаря тебе я ни в чем не нуждаюсь и не возьму денег на дорогу, даже если ты их предложишь, но, если так угодно богу, пошли небольшой подарок преданной тебе служанке, которая живет в моей деревенской хижине,— она будет счастлива».
— Ну и хитрец же этот брадобрей! — воскликнул я. Раджлакшми только усмехнулась:
— Вставай же, не заставляй себя ждать!
Когда мы принялись за еду, был уже полдень. Я спросил:
— Почему вчера ты была в простом домашнем сари, а сегодня надела такое роскошное?
— Догадайся сам почему.
— Не могу.
— Еще как можешь. Ты хотя бы узнаешь его?
— Узнаю. Я сам прислал тебе его из Бирмы.
— Вот тогда-то я и решила, что надену его только в самый радостный день моей жизни.
— И поэтому надела сегодня?
— Да, поэтому надела сегодня. Я рассмеялся:
— Но ведь день уже почти прошел, теперь его можно снять.
Раджлакшми не ответила.
— Я слышал, ты собираешься ехать в Калигхат?
— Сейчас? — удивилась Раджлакшми.— Нет, об этом не может быть и речи. Сначала накормлю тебя, а уж тогда буду вольна собой распоряжаться.
— Нет,— возразил я,— и тогда не будешь вольна в своих поступках. Ты ведь опять взяла какой-то обет. Ротон жаловался, что ты почти перестала есть, вчера вечером, правда, поела немного, но сегодня снова начала поститься. Знаешь, что я решил? С нынешнего дня я буду держать тебя в строгости, и ты не сможешь делать, что тебе вздумается.
— О, тогда я спасена, мой господин,— улыбнулась Раджлакшми.— Никаких забот, только есть, пить да спать.
— Поэтому в Калигхат ты сегодня не поедешь,— повторил я.
— Припадаю к твоим стопам,— сложив руки, взмолилась Раджлакшми,— подари мне только один сегодняшний день, а потом я буду просить у тебя не больше, чем рабыни могли просить у навабов и падишахов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190