- Прошу, друг мой.
"Но наваждение мгновенно исчезнет с уходом создателя. Как только
незнакомец удалится, народогвардейцы сразу поймут, что их обманули". Тот,
должно быть, почувствовал опасения Улуара и поспешил его успокоить:
- После нашего ухода чары будут действовать не менее четырех минут, а
то и все девять. Фиакр ждет нас в неполных пяти минутах ходьбы. Не правда
ли, замечательно?
Всему этому могло быть только одно объяснение.
- Община Божениль? - высказал догадку Улуар.
- Совершенно верно. Ах, какие приятные воспоминания! Жаль, у нас нет
времени посидеть, выпить сидра и поболтать о былом. Ну, как-нибудь в
другой раз. Идемте, друг мой. Вот сюда.
Улуар Валёр безвольно последовал во мрак за своим спасителем.

Никто не хотел докладывать о случившемся Уиссу Валёру. Являться к
Защитнику с дурными известиями и раньше было делом малоприятным, а теперь
стало просто небезопасным. В лучшем случае черного вестника могли облить
потоком гнуснейшей брани. Не столь удачливым нередко доставались оплеухи и
зуботычины, а иногда их передавали в руки народогвардейцев для крепкой
порки. А сейчас и того хуже: за одну неделю двух несчастных вестников
лишили чинов и упекли за решетку. Судя по всему. Защитник, печально
известный своей вспыльчивостью, становился и вовсе необузданным, что
начинало не на шутку тревожить его окружение. Возможно, виной тому были
заботы и тяготы его огромной ответственности, ибо за последнее время
Защитнику и впрямь выпали беспримерные неприятности и нервы у него сдали,
что было вполне естественно. Открытый процесс над "бандой Нирьена",
первоначально задуманный как обычный пропагандистский спектакль, принял
вовсе нежелательный уклон. Суд был призван возвеличить
экспроприационистский режим, но почему-то привел к результатам прямо
противоположным. Власти допустили грубейший промах, разрешив обвиняемым
защищаться, ибо все пятеро повели защиту с таким искусством, которого
никто не ожидал. Что языки у них прекрасно подвешены - в этом не было
ничего удивительного, но кто бы подумал, что предатели завладеют мыслями и
чувствами собравшихся в зале суда! Публике они просто нравились; абсурд,
но исправить положение было уже невозможно. Толпу покоряли тонкое умение
сестры и брата Бюлод запутать свидетелей, страстность Риклерка, стойкость
Фрезеля, являвшегося в суд с картинно перебинтованной головой. Наибольшие
восторги, однако, вызывало красноречие и одухотворенность самого Шорви
Нирьена. Потенциальную опасность этих неуправляемых выступлений
нирьенистов было невозможно просчитать наперед. Порой начинало казаться,
что обвиняемые, чего доброго, еще добьются оправдания. Зловещие признаки
вероятности такого исхода были налицо. Вопреки ожиданиям, нирьенизм в
Шеррине вновь поднял голову. Люди ворчали, задумывались и даже поругивали
политику экспроприационистов. Кое-кто уже ставил под сомнение
необходимость продолжения массовых казней, официально именуемых "Чисткой
Вонара". Пошли пустые разговорчики об умеренности и терпимости, словно все
забыли о требовании экспроприационизма считать терпимость по отношению к
подстрекательским речам и писаниям контрреволюционной. Слабые духом
заскулили о том, что пора бы прекратить кровопролития, вернуться к
нормальной жизни и начать все с начала. Несколько популярных памфлетистов
- у них хватило ума скрыть свои имена - осмелились порицать самого Уисса
Валёра; их мерзкие сочинения расползлись по столице и проникли даже в зал
заседаний Конгресса.
Немудрено, что все эти дни Защитник был взвинчен и возбужден,
раздражителен и особо подозрителен. Немудрено, что он похудел, лицо его
приняло зеленоватый оттенок, а внезапные приступы нервного тика и
бешенства участились. И не было ничего удивительного в том, что желающих
доложить ему о побеге брата не нашлось.
Потом, однако, решили разделить удар поровну и сколотили группу из
числа самых доверенных приспешников Уисса; в нее вошли депутаты Пульп,
Пьовр, Лемери и Мийетт. А чтобы Защитнику было на ком разрядиться,
добавили еще Хорла Валёра и двух из пяти конвойных, которые упустили
пленника. Утром посланцы опасливо протиснулись в кабинет хозяина,
находившийся в здании Комитета Народного Благоденствия.
Уисс Валёр сидел за бюро с пером в руке. День только начинался, но он
проработал уже несколько часов. На нем был хорошо известный в народе
черный наряд; одежда и внешний вид Защитника, как всегда, находились в
образцовом согласии и порядке. Но глубокие тени под его наводящими ужас
глазами говорили о бессонных ночах, а худое лицо выглядело неимоверно
измученным. Когда посланцы вошли, он поднял взгляд от бумаг, и глаза его
сузились. Появление столь представительной делегации сразу заставило Уисса
насторожиться.
Уведомить Защитника о случившемся выпало на долю одного из
незадачливых конвоиров. Несчастный народогвардеец заикался на каждом
слове, но все же выдавил из себя совершенно неправдоподобную историю:
непонятно откуда вдруг взявшаяся на Набережном рынке баррикада;
слепившийся из тумана старик в очках; кляпы, повязки на глазах и железные
оковы; подломившиеся колеса; а когда наваждение рассеялось - мастер Улуар
Валёр бесследно исчез. Второй народогвардеец, тоже переживший все это,
мрачно подтвердил рассказ товарища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285