под свободно
ниспадавшими складками она различила длинный ствол изобретенной им же
винтовки, заряжающейся, как когда-то он ей объяснил, "с казенной части".
Она поняла, что он был среди тех, кто стрелял из толпы. Ее это не удивило.
- Ступайте за мной, - сказал Дреф.
Элистэ молча повиновалась. Дреф всегда знал, куда нужно идти.
Решительно расталкивая локтями толпу, он через несколько минут привел ее к
укрытой в тени деревьев каменной скамье у западного края площади
Равенства. Там собрались остальные члены "банды Нирьена" - освобожденные
от пут и более или менее прикрывшие наготу. Сам Нирьен выглядел вполне
пристойно - рубашка, штаны до колен, чулки и даже туфли. Если бы не белое
пятно его рубашки, густые вечерние сумерки надежно скрыли бы всю пятерку
от случайного взгляда.
Нирьен встал, заметив Элистэ и Дрефа.
- А, так вы ее отыскали, - произнес он. - Впрочем, зоркий глаз Бека
ни разу не подводил.
- Все готово, - сказал ему Дреф. - Через час все вы будете в надежном
убежище.
- Не все, - возразил Нирьен.
Накладные седые брови Дрефа поползли вверх. За долгие годы знакомства
Элистэ редко приходилось видеть его таким удивленным, а то и вовсе не
приходилось.
- Ойн и Ойна, Фрезель и Риклерк могут скрыться, если пожелают, -
спокойно продолжил Нирьен. - И будут правы. Но я не пойду.
- Почему?
- Я должен обратиться к ним. - Нирьен обвел жестом толпу, которая,
судя по всему, начала успокаиваться. Кокотта - орудие и само воплощение
террора - была уничтожена. Ее слуги - палач с подручными - мертвы.
Народогвардейцы и жандармы убиты, а освобожденные пленники скрылись в
неизвестном направлении. Шерринцы еще клокотали от ненависти, однако не
видели для нее достойной и подходящей мишени. Минуты через две-три они,
скорее всего, начнут расходиться. - Сейчас, по-моему, самое время.
- О чем с ними говорить, Шорви?
- Пусть никто не скажет, - возразил Нирьен, - будто я не способен
усвоить преподанный Уиссом Валёром урок. - С этими словами он повернулся и
решительным шагом направился к эшафоту; его сторонники, не раздумывая,
присоединились к нему. Вероятно, никто из них не допускал даже мысли о
бегстве в надежное убежище. Дреф не стал их и спрашивать.
Элистэ стояла, вцепившись в руку Дрефа. Стоило ему произнести это
слово - "убежище", как ее охватило безумное желание очутиться там как
можно скорее. Но другие не собирались спешить, и когда до нее это дошло,
она справилась с приступом малодушия, вспышка панического ужаса миновала,
и Элистэ начала прислушиваться к тому, что творится вокруг. Знаменитый
Шорви Нирьен, которому по логике вещей надлежало уже распроститься с
жизнью, намеревался выступить перед толпой, одержимой одним стремлением -
убивать. Поскольку Дреф был рядом, а непосредственная угроза миновала,
происходящее стало занимать Элистэ.
Нирьен поднялся на опустевший помост. С минуту постоял - невысокий
обыкновенный человек, приковавший, однако, все взоры. По краям эшафота все
еще горело несколько фонарей и факелов. Их свет выхватывал из полумрака
белую рубашку с чулками, белые руки и лицо, так что фигуру было хорошо
видно даже с самой отдаленной точки площади Равенства. Нирьена узнали все,
и многие восприняли его как символ благодатного разума, осенившего
сумасшедший дом, если не светопреставление. Все замерли, приготовившись
слушать; площадь Равенства погрузилась в молчание.
Шорви Нирьен подождал, пока людское море покрылось бледной пеной
обращенных к нему лиц, затем резким жестом вскинул руки, как некогда Уисс
Валёр, правда, преследуя совсем иную цель, и тут же их уронил.
- Если не ошибаюсь, - обратился он к шерринцам, - вы хотите перемен?
Еще бы они не хотели! То была предельно простая и в точности
отвечающая моменту фраза, которой судьба определила стать лозунгом.
Нирьен говорил. Речь его была ясной и предельно сжатой. Тем не менее
Элистэ, которая слушала затаив дыхание, впоследствии вспоминались не
столько слова, сколько общий их смысл: надежда - нормальная жизнь -
обещание стабильности, отрезвления и выздоровления.
Однако Нирьен отнюдь не стремился успокоить или умиротворить толпу,
напротив. Есть только один способ, напомнил он слушателям, покончить со
страданиями народа. Отцы нынешнего террора должны предстать перед судом. В
конце концов все они, несомненно, преступники - погрязшие в беззакониях,
мздоимстве, развращенности и тирании; ответственные за Весеннюю Бойню в
Конгрессе и зверствах в "Логове"; повинные в массовых расправах, пытках и
казнях; но прежде всего исказившие Революцию и все ее идеалы, предавшие
своих соотечественников. Главные преступники - это члены Комитета
Народного Благоденствия, государственный обвинитель и судьи Народного
Трибунала, высшие чины и старшие офицеры Народного Авангарда. А самый
страшный преступник и кровавый палач - председатель Комитета Народного
Благоденствия, он же самозваный Защитник Республики.
Нирьен не вопил, не заискивал, не принимал поз. Он стоял совершенно
спокойно и, воздерживаясь от жестов, с бесстрастным видом излагал
обвинение пункт за пунктом, как и подобало опытному адвокату. Казалось, он
даже не повышал голоса, однако его слова разносились по всей площади.
Толпа взревела, оборвав его речь, и принялась скандировать имя Уисса
Валёра еще до того, как Нирьен его произнес. Оратор поднял руку, и
горожане тут же вняли безмолвному призыву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285