Это
было доказано самым недвусмысленным образом: вооруженная гвардия стала
охранять его круглые сутки. Из скромного домика на улице Нерисант он
перебрался в роскошно обставленные неприступные покои на верхнем этаже
"Гробницы", вековую резиденцию Главного смотрителя темницы; а с
единственного оставшегося у него пленника-чародея, Хорла Валёра, тюремщики
не спускали глаз. Старику запретили разгуливать по дому на улице Нерисант,
получать и отправлять письма. Его перевели в "Гробницу" - разумеется, в
теплую, светлую и хорошо обставленную камеру, но с решетками на окнах и
засовами на двери, у которой несли караул двое вооруженных гвардейцев; ему
было отказано во всяком общении с внешним миром.
Страхи Защитника не ограничились усилением охраны - они затронули
всех и вся. Комитет Народного Благоденствия еще раньше подвергся чистке.
Теперь пришла очередь Конституционного Конгресса. На другой день после
исчезновения Флозины Валёр Народный Авангард обрушился на Старую Ратушу.
На глазах у охваченных тошнотворным страхом депутатов человек двадцать, не
меньше, из их числа изобличили, арестовали и грубо выволокли из зала
заседаний. Народных избранников ужаснула не столько внезапность этой
зловещей акции или даже ее вопиющая противозаконность, сколько выбор
жертв, среди которых оказались многие, пользовавшиеся до тех пор симпатией
и безоговорочным доверием Защитника. Кто бы мог подумать, что Рендурси,
депутат от Жерюндии, один из первых проголосовавший за суд над монархом,
последует по стопам Дунуласа? И в страшном сне никому не привиделось бы
падение столь рьяных экспроприационистов, как Клессу, Данво или Женор. И
уж подавно никто не мог и помыслить о том, что гвардейцы выведут из зала
приближеннейшего из приближенных - депутата Пульпа. Сей юный политик,
несомненно, был ошеломлен более всех прочих, однако не расстался со своей
привычной невозмутимостью. Видимо, он считал, что арест племянницы Кинца
во Дерриваля вкупе с захватом в садах Авиллака малой Чувствительницы,
которую он лично преподнес Уиссу Валёру, полностью искупят бегство
Флозины. Как выяснилось, он жестоко ошибся.
На сей раз судебного фарса не понадобилось. Поскольку сам Защитник
Республики заверил своей подписью и печатью документ, изобличающий
преступных депутатов, требовалось всего лишь установить личности - и
приговор воспоследовал молниеносно. К трем часам пополудни все бывшие
члены Конгресса, раздетые донага и со связанными руками, оказались на
площади Равенства. Шерринцы были потрясены этой казнью, но обошлось без
эксцессов. Судя по всему, жертвы не успели опомниться, - внезапное падение
и смертный приговор их подкосили. Они приняли смерть покорно, как овцы. И
только юный Пульп, как рассказывали очевидцы, до конца сохранивший
невозмутимость и достоинство, поднимаясь на эшафот, произнес: "Революция,
как безумное божество древних мифов, в конце концов пожирает собственных
детей".
Все надеялись, что по завершении Весенней Бойни - так назвали чистку
Конгресса - Уисс Валёр на какое-то время угомонится. Однако это оказалось
не так. Ликвидация надуманных врагов не успокоила его - напротив, посеяла
в его душе новый, еще больший ужас. Страх Защитника явно сказывался в его
нервозной дергающейся походке, в хроническом дрожании рук и, главное, в
подозрительном взгляде, несущем гибель тем, на ком он останавливался.
Зеленые глаза, горящие негасимым огнем и казавшиеся огромными на высохшем
лице, неустанно шарили по сторонам - и те несчастные, на которых
задерживался их взгляд, могли считать себя обреченными: от них все
шарахались. Уцелевшие депутаты как могли скрывали свой ужас, а некоторые,
самые отчаянные, начали объединяться в интересах самосохранения. Если до
Весенней Бойни подозрения Уисса Валёра были совершенно беспочвенны, то
теперь против Защитника и впрямь назревал заговор.
Тем временем до шерринцев дошло, что казнь двадцати депутатов отнюдь
не умиротворила Защитника. Пошли аресты - массовые, непредсказуемые, то
был откровенный произвол. Народный Авангард забросил широкие сети, в
которые попадались люди уже и вовсе случайные. По слухам, после бегства
Флозины Валёр за двое суток арестовали несколько сотен. Жертвам, конечно,
не вели строгий счет, но одно не вызывало сомнений: все столичные тюрьмы
оказались опять переполнены - как в те времена, когда Кокотта еще только
приступила к своей великой трапезе.
Понять, чем руководствуются власти в выборе жертв, было невозможно,
однако насчет конечной цели повальных арестов сомнений не оставалось. Во
всех трех тюрьмах Шеррина задержанных подвергали допросам и пыткам, от
которых наиболее слабые умирали на месте. Увы, лишь немногим счастливцам
выпала удача мгновенной смерти; большинству арестованных предстояли
неизбежный суд и казнь.
Допрашивали круглосуточно, но вопросы оставались все те же. Знай хотя
бы один из истязуемых что-то о неуловимом Кинце во Дерривале, его планах и
местонахождении, рьяные народогвардейцы не преминули бы "расколоть"
жертву. Но никто, решительно никто не имел ни малейшего представления о
чародейном враге Защитника. Народному Авангарду так и не удалось ничего
выяснить. Время шло, и Уисс Валёр тихо сходил с ума: Кинц во Дерриваль
по-прежнему оставался загадочным невидимкой. Правда, ретивым сыщикам не
дано было знать, что теперь он далеко не так опасен, как раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285