К тому же, полученное от
бабушки воспитание запрещало ей предаваться сомнениям. Элистэ танцевала
без устали, зная, что за ней наблюдает весь двор - по крайней мере,
сегодня ночью. С очаровательной улыбкой она обменивалась любезностями со
своими партнерами и не замечала, как летит время. Перед самой полуночью
наступило некоторое затишье, и было объявлено, что Векин в'Иссеруа
развлечет собравшихся сеансом Чар, который состоится в Лебедином зале.
Вспомнив о недавнем разговоре, Элистэ улыбнулась.
Насладиться зрелищем пожелали многие, в том числе король, королева,
герцог Феронтский, а также большинство влиятельнейших придворных. В
Лебедином зале уже ждал Векин в'Иссеруа, стоявший возле накрытого стола.
Когда зрители собрались и молодой человек удостоверился, что среди них
находится Элистэ, он произнес небольшую речь. Векин явно обладал талантом
актера и не стал утомлять слушателей болтовней. Краткое выступление было
рассчитано так, чтобы возбудить любопытство слушателей, затем воцарилась
леденящая кровь тишина. Через полминуты Векин забормотал что-то
неразборчивое, зажмурил глаза, наморщил губы и замахал руками. Бормотание
его все убыстрялось, лоб покрылся испариной, движения делались все резче,
грудь тяжело вздымалась - и наконец, уста исторгли мистический стон. В тот
же миг свечи в канделябрах начали гаснуть. Через несколько секунд пятьсот
пылающих огней превратились в крошечные точки, похожие на отдаленные
звезды. Лишь светильники на стене, находившиеся позади стола, продолжали
пылать так же ярко, и на этом ярком фоне силуэт Векина смотрелся весьма
импозантно. В зале поднялся восхищенный гул, лишь Элистэ осталась
безучастной. Возможно, этот спектакль заинтересовал бы ее куда больше,
если бы она не наблюдала множество раз, как дядюшка Кинц проделывает
подобные фокусы, да еще без всякой помпы. По сравнению с дядюшкой Векин
в'Иссеруа казался жалким фигляром.
Уставившись взглядом в поверхность стола, Векин прорычал какую-то
неразборчивую команду. Сначала ничего не изменилось, а потом, среди
сияющего серебра и хрусталя, начала оживать еда на блюдах. Повскакивали
поджаренные молочные поросята с золотистой корочкой, веточками зелени,
разбрасывая зажатые в зубах печеные яблоки. Затем со стола поднялся
жареный фазан, развернул пышный хвост и попробовал взлететь. Его примеру
последовали многочисленные безголовые птицы: они захлопали своими
обжаренными крылышками, а тем временем верхушка гигантского пирога
откинулась, выпустив на волю целую стаю запеченных перепелов. Заливные
угри начали извиваться, копченый лосось приподнялся на хвосте, а огромный
вареный омар загрохотал своим алым панцирем. Во все стороны разбежались
фрукты и овощи, похожие на теннисные мячи. Посреди стола, на украшенном
цветами пьедестале, возвышалась ледяная скульптура, изображавшая сфинкса.
Ледяное чудовище раскрыло свои прекрасные глаза, расправило перья, после
чего вся ожившая снедь склонилась перед королем Дунуласом. Монарх
заулыбался, весьма довольный спектаклем. Королева Лаллазай, вне себя от
восторга, захлопала в ладоши, а придворные восхищенно заахали.
Еще мгновение провизия казалась живой, а затем видение рассеялось.
Воздух заколыхался, очертания предметов окутались туманом, и все блюда
вернулись в свое прежнее состояние. Свечи засияли вновь, спектакль
окончился. Зрители разразились восторженными аплодисментами. Под
одобрительные крики сам король сказал чародею несколько милостивых слов.
Векин выслушал похвалу с самым скромным видом, лишь глаза его светились
торжеством.
Элистэ тоже улыбнулась и вежливо похлопала, внутренне недоумевая:
неужели это все? Представление, безусловно, получилось занятным, но
довольно заурядным. Финал же и вовсе выглядел неуклюже. По сравнению с
чудесами Кинца во Дерриваля трюки Векина в'Иссеруа казались жалким
дилетантством. Однако никто из присутствующих, похоже, так не думал. Лица
сияли подлинным восхищением. Может быть, эти люди просто проявляют
вежливость? Или же они в самом деле не понимают разницы между салонными
фокусами и настоящими Чарами? Элистэ, с детства привыкшая к чудесам
истинного мастера, считала их чем-то само собой разумеющимся. Обычные
фокусы милого и эксцентричного дядюшки Кинца - естественное свидетельство
искусства, секретом которого владеют только Возвышенные. Спасение Дрефа
впервые продемонстрировало ей, каким могуществом обладает ее родственник.
А королевские придворные пришли в неописуемый восторг от незатейливого
спектакля, который у дядюшки Кинца наверняка вызвал бы неудержимую зевоту.
Сам же Векин ничуть не сомневался в своем триумфе. Пробравшись сквозь
толпу, он подошел к Элистэ; лицо его сияло самодовольством. Она поздравила
молодого человека, сказала ему несколько комплиментов, изо всех сил
пытаясь изобразить восхищение, чего он от нее и ожидал. Попытка удалась -
мужчины и в самом деле не умеют различать притворство. Так говорила
бабушка, и правоту ее слов подтверждал собственный опыт Элистэ.
Возомнив, что победа у него в руках, Векин теперь не отставал от
девушки ни на шаг. Впрочем, поклонников было много, и Элистэ весьма
искусно поощряла каждого из них - за исключением герцога Феронтского.
Разговор перескакивал с предмета на предмет:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285