Думают, коли зажили в хозяйском
доме, так сразу научились вести хозяйство". Бабка Дро от всей души желала
им удачи - она им ох как будет нужна, ведь глупые они, глупые, словно
только что из скорлупы вылупились. Ничегошеньки не соображают. Каждый
лезет в управляющие да бригадиры, мотыгой махать никого не заманишь.
Весна, самая пора сеять, а никто и не чешется. Посмотреть бы на этих
самозваных бригадиров по осени, как придет время убирать урожай, - то-то
смеху будет. А пока у всех на уме одни только мудреные разговоры, особенно
у некоторых. При этих словах черные глазки весьма красноречиво уставились
на Дрефа, так что он легко догадался, кого именно старуха имеет в виду. Но
он не стал с нею спорить. Вежливо попрощавшись, он вышел и направился
через поле и сад к дому во Дерривалей, оставляя позади вымерший поселок
серфов.
В запущенной живой изгороди из кустов самшита зияла дыра; Дреф нырнул
в нее - и перед ним предстал старый особняк: не столь роскошный и
величественный, как рисовала память, свежерасписанный красными ромбами и с
выбитыми кое-где стеклами, но в основном почти не изменившийся. Не успел
Дреф приблизиться к дому и на сотню футов, как двое вооруженных серпами
караульных встали у него на пути. Он знал их еще со старых времен и
окликнул по именам. Караульные растерялись, осторожно приблизились,
разглядывая его, узнали и радостно поздоровались. Ибо перед ними предстал
легендарный Дреф сын-Цино, который разбил сопатку самому маркизу еще
тогда, когда серф и помыслить не мог поднять руку на хозяина, пусть даже
для самозащиты. Дреф сын-Цино, который единственный на памяти серфов
провел собак сеньора и бесследно исчез из Фабека. Дреф - настоящий герой;
Народная коммуна экспроприационистов Дерриваля всегда окажет ему самый
сердечный прием. Ему сообщили, что он как раз поспел к послеполуденной
трапезе. Не окажет ли честь?
Еще как окажет.
Его провели через кухню - грязную, вонючую и запущенную; во времена
старого маркиза такое было бы невозможно. Длинный, не застеленный ковром
коридор привел Дрефа сын-Цино в покои, где ему еще не доводилось бывать.
Впрочем, он слышал об этих комнатах. Знакомые слуги нередко расписывали
ему их невероятную роскошь. Действительность не оправдала его ожиданий.
Вероятно, эти большие старые комнаты с высокими потолками и окнами и
резными каминами некогда были красивы. Но сейчас в оконных стеклах зияли
дыры, люстры были разбиты, а паркет поцарапан и не натерт. Мебели почти не
осталось - растащили или продали, чтобы выручить деньги; последнее всего
вероятней, ибо разграбленный, холодный и заросший грязью дом вопиял о
нищете. Дреф повсюду наталкивался на следы нерадивости и наплевательского
отношения к собственности. Возможно, Бабка Дро говорила правду - крестьяне
и бывшие серфы быстро научились презирать честный труд. Но, скорее всего,
деревенька Дерриваль просто взяла да и переселилась в барские хоромы,
прохватив с собой все свое безнадежное лихо.
В столовой было многолюдно, но тихо. Коммуна экспроприационистов
собралась тут в полном составе на послеполуденную трапезу - зрелище,
напоминающее Братские Трапезы Равных, введенные декретом в Шеррине. На
Братрах, однако, царила обязательная шумиха, тогда как здесь застольная
беседа велась вполголоса и довольно вяло. Трапеза проходила за длинным
столом красного дерева - тем самым, за которым покойный маркиз закатывал
грандиозные пиры. Но полированный лак со столешницы давно облез, стулья с
парчовой обивкой исчезли; их место заняли длинные скамьи из необтесанных
досок, на которых свободно могли разместиться несколько десятков
патриотических задниц. В конце комнаты, на грубом возвышении, наскоро
сколоченном из таких же некрашеных досок, находился стол поменьше,
накрытый грязной скатеркой. За этим столом восседали десять человек,
прекрасно знакомых Дрефу: самые остервенелые, отчаянные и горластые в
Дерривале. Девять мужчин и всего одна женщина - его сестра Стелли, с
красным рубином на корсаже. Она первой увидела Дрефа, когда тот вошел, и
наградила брата долгим недобрым взглядом.
Появление Дрефа возымело эффект разорвавшейся бомбы. Бывшие его
сотоварищи, словно проснувшись, столпились вокруг своего героя - жали
руку, хлопали по спине, орали и спрашивали, спрашивали, спрашивали... Он
отделывался краткими отговорками и в свою очередь задавал вопросы,
запоминая ответы по мере того, как галдящие собратья увлекали его к
столику на помосте, за которым, как он впоследствии выяснил, занимали
места члены местного Народного Совета Экспроприационистов. Советники,
видимо, вызывали у всех остальных такое же безграничное, чуть ли не
подобострастное уважение, как в свое время - Возвышенные.
Решив, что ему будет приятно сесть рядом с сестрой, советники
уступили ему соседнее место. Дреф оправдал их ожидания, запечатлев на
сестринской щечке сухой поцелуй, встреченный ликованием всех
присутствующих. С таким же успехом он Мог бы приложиться губами к статуе.
Стелли и бровью не повела. Только когда он уселся, она изволила
повернуться и смерила его долгим пристальным взглядом, начиная от башмаков
с пряжками до жилета с кантом и пальто без единой заплаты.
- Великолепно, - наконец сухо заметила Стелли. Сама она по-прежнему
носила обычное платье фабекских женщин-серфов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285