Теперь же презрительные слова Манаури
могли повлечь за собой далеко идущие последствия и даже катастрофу. Конесо
мог бросить свою свиту, вооруженную до зубов, на нас, не имевших при себе
в эту минуту почти никакого оружия, и уничтожить всю нашу группу одним
ударом. Я решил, что Манаури перетянул струну.
К счастью, до схватки дело не дошло. Конесо ничего не предпринял и
продолжал спокойно сидеть. Возможно, он опасался благожелательного
отношения к нам со стороны племени? Возможно, вообще по натуре не склонен
был к насилию?
Ссору следовало немедленно ликвидировать и не допустить дело до
крайности. Я подозревал, что Манаури, хитрец, умышленно довел все до
раздора, чтобы проверить свое влияние в племени и, дав резкий отпор
грубости Конесо, испытать свои силы. Если он стремился к этому, то,
безусловно, цели своей достиг и одержал верх над Конесо, но как бы там ни
было, горячие головы обоих следовало остудить.
Среди всеобщего возбуждения я потребовал слова. Арнак и Вагура тут же
пришли мне на помощь, и совместными усилиями мы быстро установили тишину.
- Я - друг Манаури, - провозгласил я громким голосом, - но я хочу
стать и другом Конесо, и другом Карапаны и Пирокая...
Затем я перешел к тому, как общая доля и недоля сдружили всех нас:
араваков, негров и меня, как искренне я привязался к своим товарищам. Они
заслужили мое уважение, ибо я открыл в них те качества, мысли и чувства,
которые ценю превыше всего, а превыше всего я ценю верность и честность.
Ложь никогда не сорвется с моего языка, и потому Конесо должен мне верить,
когда я говорю, что все мы пришли сюда с чистым? сердцем, как братья к
братьям, а союз, заключенный с варраулами, не направлен против верховного
вождя...
- Тогда зачем вы его заключали? - огрызнулся опять Конесо.
- Разве тебе не известно, какая угроза нависла над нами с юга? Разве
в прошлую сухую пору не пропал без вести отряд араваков? - напомнил я.
И Конесо, и все собравшиеся хорошо знали о планах акавоев, и потому
слова мои были встречены шепотом одобрения.
- Варраулы живут не только на Ориноко, - продолжал я, - их селения
есть и далеко на юге. Они немало натерпелись горя от акавоев. Они знают,
что мы хорошо вооружены, знают о наших победах и хотят с нами мира. Разве
это плохо?
- Почему они пришли не ко мне, а к вам? - не успокаивался Конесо.
- Мы плыли мимо их селений. А союз касается всех араваков, живущих на
Итамаке, мы только посланцы и сообщаем об этом союзе с варраулами тебе,
Конесо...
Но даже такое объяснение не удовлетворило задетое самолюбие
верховного вождя.
- А зачем вы создали новый род? - гневно воскликнул он. - Хотите
вбить клин в наше племя, внести раздор...
- Нет, - живо возразил я. - Люди, пережившие тяжкое рабство, многие
несчастья и беды, вместе добывшие себе свободу, эти люди хотят и дальше
жить вместе, одной семьей, единым родом, и притом служить всему племени.
Разве можно их за это судить?
- У вас большие богатства! - не унимался Конесо. - Вы всех переманите
в свой род! Создадите свое племя! Вы угрожаете...

ШАМАН КАРАПАНА
- Перестань лаять, Конесо! - раздался скрипучий старческий голос.
Голос чуть слышный, невыразительный, но какое он произвел впечатление!
Конесо не только умолк, но как бы сразу скис. Это вмешался Карапана -
шаман. После его слов наступила мертвая тишина.
- Перестань! - повторил Карапана. - Ты, Конесо, лаешь, как глупый
пес!
Конесо и впрямь умолк, словно побитая собака. Похотливые его глазки
смотрели так обалдело, что нетрудно было понять - от изумления он сразу
растерял все свои мысли. Он открывал рот, хотел что-то сказать, казалось,
даже возразить, но Карапана не дал ему опомниться и продолжал:
- Это наши братья! Приветствуйте их!
- Да, мы ваши братья! - подхватил я обрадованно.
- Подайте им руки! - живо подбодрил шаман старейшин. - Это обычай
белых, но они долго жили среди белых! Не пожалей руки, Конесо, и ты,
Пирокай, и вы все!..
Враждебная атмосфера сразу разрядилась, будто по мановению волшебной
палочки. Здравый смысл и сердечность восторжествовали. Старейшины
приблизились к нам, протягивали руки, расточали улыбки - выражали
гостеприимство. Остальные индейцы, стоявшие в стороне и огорченные
поначалу враждебностью старейшин, теперь бурно ликовали.
Один лишь Карапана, главный вдохновитель наступившего мира и
согласия, не принимал участия в этом всеобщем ликовании. Он по-прежнему
сидел на табурете, исполненный старческого достоинства, курил трубку,
проницательно поглядывая из-за клубов дыма, и молчал.
- Варраулам вы привезли подарки, а нам? - воскликнул кто-то из
старейшин.
- Привезли и вам! - с готовностью ответил Манаури.
- Я хочу шпагу! - крикнул Фуюди.
- И я хочу шпагу! - поспешил за ним Пирокай.
- И я!.. И я!.. - послышалось со всех сторон.
Видно, испанские шпаги со времени нашей бытности у варраулов вошли в
моду на берегах Ориноко. К сожалению, лишних шпаг у нас оставалось всего
две, и получили их Конесо и Пирокай. Остальным пришлось довольствоваться
разными тряпками, одеждой, несколько кафтанов украсили плечи лучших
воинов. Глаза шамана хищно горели, но и он получил свое: богатую
капитанскую шляпу с великолепным страусовым пером.
Старейшин буквально обуяло безумство алчности. Они теребили нас и с
чисто детской настойчивостью требовали что-нибудь подарить, и притом не
одну вещь, а сразу много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215