По
берегам реки неподалеку от Каиивы было разбросано немало селений
варраулов, хижины которых проглядывали сквозь заросли и на противоположном
берегу Гуапо. Поскольку акавои их не тронули, они, осмелев теперь при виде
нашей помощи, целыми группами приплывали на остров. Я определил их всех
под начало Кураная и распорядился половину использовать на лодках для
охраны берегов острова, чтобы отрезать путь к бегству даже одиночным
акавоям, а остальным, наиболее воинственным, вместе с Куранаем оставаться
поблизости от нас. Этих последних набралось около шестидесяти человек -
сила внушительная, а по реке прибывали все новые.
Описываемые события развивались быстрее, чем их способны передать
слова, и не успел еще рассеяться дым от последних выстрелов, как мы
сплошной лавиной устремились к главным строениям Каиивы. Мой отряд, как и
прежде, оставался в центре, на левом крыло наступали отряды Уаки, Конауро
и до двух десятков варраулов, на правом - отряд Вагуры и до полусотни
местных жителей с Куранаем во главе.
Пока мы разделывались с последними акавоями, напавшими на отряды Уаки
и Конауро, с другого, нижнего конца Каиивы донесся грохот мушкетных
выстрелов: это вступил в бой отряд Арнака. Возникла опасность, что против
него враг бросит все силы - еще немалые - и легко его сомнет. Но нет, он
этого не сделал, ибо, как вскоре подтвердилось, там было еще более
тридцати варраулов, оказывавших отчаянное сопротивление. Судя по всему,
акавои решили покинуть Каииву с уже захваченными трофеями и устремились к
стоянкам своих лодок в верхней части острова. Завидя наши цепи, отрезающие
им путь к итаубам, они остановились как вкопанные. Предполагая здесь наше
присутствие, поскольку, конечно, слышали раньше стрельбу, они тем не менее
не ожидали, что нас так много.
Было уже достаточно светло, хотя рассвет едва наступил и солнце еще
не взошло, но диск его уже вышел из-за горизонта и зажег восточную часть
неба розовой зарей. Мы были обращены лицами в сторону востока, и вот в
лучах зари перед изумленными взорами акавоев предстало более полутора сот
вооруженных воинов, освещенных словно каким-то магическим светом. Их же
было менее шестидесяти.
Правда, и этот отряд бесстрашных воинов являл бы собой грозную силу,
не окажись они захваченными врасплох. Отваги им хватало, не хватило
трезвого расчета. Они понимали, что лодки и спасение за нашими спинами, и
видели в наших боевых порядках две бреши: одну - между мной и отрядом
Вагуры и вторую - между мной и отрядам Уаки и Конауро. И вот вместо того,
чтобы всей массой ворваться в одну из них и силой пробиться, они
сплоховали и, потеряв голову, разделились на две группы, чтобы пробиться
через обе бреши.
Несколькими мгновениями раньше, чем больший, бросился на Вагуру
меньший отряд. Поначалу акавои мчались прямо на него, как бы с намерением
смять его или запугать, но это была неуклюжая уловка. Приблизившись на
расстояние выстрела, акавои внезапно свернули вправо, в сторону разрыва
между Вагурой и мной. Но Вагура не дремал. Он тут же бросил своих людей в
эту брешь, увлекая за собой варраулов Кураная.
Свободное пространство между нами сузилось шагов до ста и все
уменьшалось. Но акавои решили пробиться любой ценой и ускорили бег,
пытаясь опередить Вагуру.
Не опередили. Вагура, памятуя о моих наставлениях, подпустил их шагов
на пятьдесят-сорок, а потом с близкого расстояния грохнул в них картечью
сразу из всех ружей. Это был разгром. Несколько упали сразу, другие
замерли на бегу, словно оглушенные, и только два упрямца мчались дальше.
Два самоубийцы. Они не пробежали и пятнадцати шагов, как на них обрушился
такой град стрел, пистолетных пуль и даже копий, что скосил их как косой.
На остальных, ошеломленных убийственным залпом, все араваки вместе с
варраулами набросились как ураган. Акавои не приняли боя и бросились
бежать обратно в селение. Одних догоняли и брали в плен, других догоняли
стрелы, впиваясь в спины.
Убедившись, что у Вагуры все развивается успешно, я сосредоточил свое
внимание на втором отряде акавоев. Больше по численности, воинов из
сорока, он несся прямо на вторую брешь, по левую руку от меня. Возглавлял
его здоровенный детина с яркими перьями на голове и разноцветными бусами
на шее - несомненно, вождь. По мере того как они приближались, мы
оттягивались влево, стремясь преградить им путь. Уаки и Конауро - я видел
- тоже сдвигались в нашу сторону.
У меня был мушкет отличного боя. Укрепив ствол его па подставке, я
взял на прицел разряженного вождя. Я хорошо знал дальность боя своего
ружья и ясно видел, что расстояние еще слишком велико, но не мог
удержаться от искушения. "Куда ни шло - попытаю счастья". Я целился чуть
выше головы вождя и, взяв в расчет всяческие поправки, медленно потянул за
спуск. "Ура, попал!" Предводитель широко раскинул рука, и как подкошенный
грохнулся наземь, несколько раз перевернувшись. Дикий вопль ужаса акавоев
слился с торжествующими кликами радости в наших рядах, а я, что тут
скрывать, был горд и счастлив.
Гибель вождя не остановила наступающих. В наших трех отрядах
насчитывалось около двадцати ружей, из них добрая половина была в надежных
руках. Акавои, словно ослепленные, сами рвались на их дула. Когда наши
ружья, а затем град стрел и копий, к тому же еще пистолеты сделали свое
дело, для непобедимых досель воинов настал судный день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215