Мы выскочили на дорогу, оттащили в чащу трупы и повели за собой
связанных негров. Только отойдя от тропы шагов на сто, мы их развязали.
Другая часть нашего отряда в это время быстро собрала оружие карибов и
уничтожила на тропе все следы нападения. На все это потребовалось не
больше десяти минут. Я подошел к освобожденным пленникам. Со мной были
Мигуэль, Фуюди, Арасибо и, как всегда, неотлучный Арнак.
Негры стояли ошеломленные, не в силах понять случившегося. Спины их,
особенно у старшего, были покрыты едва подсохшими струпьями - страшными
следами истязаний и пыток. Среди них оказались четыре молодые девушки;
судя по следам на спинах, их тоже не миновало истязание плетьми. Я велел
Фуюди и Мигуэлю попытаться выяснить у этих людей, что с ними произошло и
как они сюда попали.
Оказалось, это были рабы с плантации Бленхейм, расположенной в
пятнадцати милях к югу от столицы Нью-Кийковерал и примерно в десяти милях
от нас.
Плантатор и все члены его семьи, а также управляющие и надсмотрщики с
такой неслыханной жестокостью обращались с рабами, что многие из них были
готовы лишить себя жизни, а другие пытались бежать. Они слышали, что на
реке Бербис, далеко на юго-востоке, в лесах, обосновалось немало беглых
рабов. К ним-то и пыталась бежать отбитая нами группа. Однако карибы,
рыщущие по лесам вокруг плантации, схватили их и теперь вели в столицу на
расправу, надеясь на обещанное голландцами вознаграждение.
- Спроси, хорошо ли они знают, что ждало их в столице? - велел я
Мигуэлю.
- Да, кажется, они кое-что знают об истязаниях и пытках... - ответил
Мигуэль, переговорив со своими собратьями.
- Хорошо, скажи им тогда, что теперь они свободны и могут делать что
хотят. Какие у них намерения?
Эти несчастные, совсем потерявшие голову от свалившихся на них бед,
истерзанные побоями, вконец измученные голодом, сами толком не знали, чего
хотят, и были готовы на все. У нас имелся с собой небольшой запас
провизии, и я велел прежде всего их накормить. Утолив голод и жажду, они
почувствовали себя немного лучше. Арасибо отыскал в джунглях какие-то
травы, которые благодатно действовали на раны. У четверых убитых карибов
имелись ружья, но оказалось, что только один из негров, самый старший,
умеет пользоваться огнестрельным оружием. Ему я и дал ружье с пулями и
порохом примерно на тридцать выстрелов. Все остальные негры получили луки,
стрелы и по одному ножу.
Четыре молодые негритянки стояли чуть в стороне и настороженно
прислушивались к нашей беседе, негромко перебрасываясь какими-то словами:
похоже, о чем-то совещались. С явным любопытством они поглядывали на
Мигуэля, такого же негра, как и они сами. Вероятно, именно он вызывал у
них наибольшее доверие и вселял какие-то надежды. Наконец одна из девушек,
как видно, посмелее других и знавшая голландский язык, приблизилась к нам
и сказала, что она и ее подруги не хотят бежать с остальными в джунгли,
страшась неизвестности и тягот пути. Они хотели бы остаться с нами, под
его защитой - девушка указала рукой на Мигуэля.
Мигуэль был несколько смущен, но по его лицу проскользнула довольная
улыбка. Надо сказать, что до сих пор и он сам, и его четыре друга-негра не
были женаты. Теперь у них открывалась возможность наконец решить свои
семейные проблемы. Я был этому искренне рад. Мигуэль бросил на меня
вопросительный взгляд. Я с готовностью кивнул: я, мол, согласен. Мигуэль
улыбнулся и попросил девушек отойти в сторону.
И тут вдруг вперед выскочил один из молодых невольников, тщедушный, с
жестоко истерзанной плетьми спиной и до крайности истощенный. С яростью,
которая привела нас всех в изумление, он громко запротестовал: это, мол,
его девушка и он не хочет с ней расставаться.
Мигуэль заметно смешался, неуверенно взглянул на соперника, но, видя,
что тот едва держится на ногах, вскипел, в свою очередь:
- Твои силы совсем уж на исходе, как же ты будешь ее защищать? А ведь
вам предстоит трудный путь!
Несмотря на возмущение, Мигуэль не утратил, однако, чувства
справедливости и обратился к девушке с вопросом, куда она хочет идти.
- С вами! Я хочу с вами! С тобой! - Юная негритянка крепко прижалась
к Мигуэлю.
И тут в конфликт вмешался самый старый из негров. Он одернул не в
меру разгорячившегося юнца, велев ему замолчать; в тяжком пути через
джунгли к реке Бербис молодая и слабая девушка могла стать только лишней
обузой. Парень смешался и умолк.
Прежде чем уйти, старик негр подошел ко мне и, видя, что я
единственный здесь бледнолицый, обратился через Фуюди:
- Вы спасли нас от смерти! Скажи мне, как твое имя? Кому мы обязаны
жизнью?
- Никто, даже вы, не должен о нас ничего знать.
- Мы слышали только об одном бледнолицем, способном на то, что
свершил сегодня ты, но, говорят, он далеко, на реке Ориноко.
- Ты знаешь его имя?
- Да, его зовут Белый Ягуар...
- Но ты же сам говоришь, что он далеко отсюда...
Негр потупился:
- Да, это правда, он далеко отсюда!
Когда освобожденные негры, исполненные надежды и благодарности,
покинули нас и никто из них не явился обратно, мы, дождавшись ночи,
вернулись на шхуну, довольные проведенной операцией. Симаре я временно
поручил заботу о четырех негритянках. Она быстро с ними сдружилась.

ВТОРОЙ УДАР ПО КАРИБАМ
Молодые негритянки, окруженные всеобщим доброжелательством и заботой,
уповая на лучшее будущее, постепенно приходили в себя и час от часу
хорошели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215