В этот момент раздался возбужденный крик
Мигуэля:
- Туда убежали! Туда убежали!
Действительно, несколько испанцев, спасаясь от стрел атакующих
индейцев, убегали к морю.
- За ними! - вскричал Мигуэль и первым бросился вперед. За ним
последовали остальные.
Примерно в ста шагах от лагеря трое убежавших испанцев успели
добраться до лодки и с лихорадочной поспешностью столкнули ее в воду.
Когда мы добежали до берега, они плыли уже вне досягаемости для наших
выстрелов.
Лодка испанцев устремилась к выходу из небольшой бухты, горловина
которой суживалась до нескольких десятков шагов. С одной ее стороны
поднимались невысокие скалы, противоположная сторона была пологой и
песчаной.
Все наши бросились к скалам. Однако Манаури быстро оценил обстановку
и часть индейцев направил на противоположную, пологую сторону пролива,
чтобы лодка оказалась между двух огней.
Испанцы опередили нас на порядочное расстояние и гребли как
одержимые, стремясь добраться до пролива раньше нас. Поначалу казалось, им
удается осуществить это намерение. Но долго грести в таком бешеном темпе
было невозможно. Вскоре они устали, и лодка продвигалась вперед все
медленнее.
Когда первые индейцы добрались до скал, испанцы как раз вошли в
теснину, шагах в пятидесяти от берега. В воздухе мелькнули первые стрелы,
выпущенные из луков. Несколько индейцев в запальчивости бросились в воду,
чтобы вплавь добраться до врага. Стрелы, как я успел заметить на бегу,
метко попадали в цель.
Испанцы прилагали лихорадочные усилия, пытаясь уйти от проклятой
скалы, но неосмотрительно близко подплыли к противоположному берегу
пролива. А сюда тем временем подоспела погоня, высланная Манаури.
Раздался выстрел. Это один из испанцев выстрелил из пистолета в
пловцов. С правого, пологого берега тотчас же прозвучал ответный ружейный
выстрел. В лодке - стоны и крики. Картечью, словно серпом, скосило
гребцов. Их постигла судьба, какую они заслужили.
Когда я добежал до скалы, лодку подтягивали уже к берегу. На дне ее
лежали испанцы, и среди них - красавец юнец. Трупы стали вытаскивать из
лодки, и тут оказалось, что хитроумный юнец лишь слегка ранен и только
притворился мертвым. Индейцы узнали его и буквально впали в неистовство.
Они хотели тотчас же его убить, но я решительно этому воспротивился.
- Почему ты его защищаешь? - разъяренно набросились они на меня.
Я заслонил испанца своим телом. В необузданном бешенстве они схватили
меня за руки и пытались оттащить силой.
- Арнак! Вагура! - крикнул я.
Арнак подбежал ко мне. Вагура был на противоположной стороне пролива.
- Что случилось? - На лице юноши отразился испуг.
Концом лука Арнак с такой силой ткнул ближайшего воина, что тот,
отпустив меня, зашатался. При этом Арнак разразился какой-то гневной
тирадой по-аравакски. Вероятно, речь шла о почтении ко мне, ибо воины хоть
и с явной неохотой, но отступили от меня на несколько шагов. Однако они не
успокоились и, гневно указывая на молодого испанца, требовали его смерти.
- Почему ты не хочешь, чтобы его убили? - обратился ко мне Арнак.
- Сначала надо его допросить! Нужно узнать, что замышляют на
Маргарите. Возможно, там готовят еще одну погоню.
- Твоя правда, Ян! Но потом ты позволишь его убить!
- Черт с ним! Делайте с ним потом что хотите!..
Арнак растолковал индейцам мои намерения относительно пленного, но,
как видно, не встретил у взбешенных собратьев особого понимания. Теперь
только Прояснилась наконец причина их возбуждения и упорства: оказалось,
что этот юнец был сыном самого жестокого из рабовладельцев Маргариты, дона
Родригеса, того самого дона Родригеса, который приказал отдать на
растерзание псам брата несчастного Матео. А сам юнец, такой же
бесчеловечный и жестокий, как и его отец, всегда зверски измывался над
рабами.
К счастью, Манаури сумел разрядить обстановку, заверив всех, что
преступника не минует справедливая кара. И воины понемногу остыли. Испанца
связали по рукам и ногам, бросили обратно в лодку, и два индейца, сев на
весла, повели ее к лагерю.
Все еще стоя на вершине скалы, мы со сжатыми кулаками следили за
шхуной. Оказалось, на ней оставались два не замеченных нами прежде
испанца. Теперь они подняли якорь и распустили паруса. Всходило солнце,
дул легкий утренний ветерок. Его порывы надули паруса, и стройный корабль
поплыл. Нечего было и думать догнать его на лодках, стоявших в бухте.
- Корабль удирает! - мрачно заметил Арнак. - Если бы его удалось
захватить, мы легко добрались бы на нем на Большую землю. Двое все-таки
уцелели!
Для меня же их бегство являлось причиной более серьезной тревоги, и я
не стал скрывать своих опасений от Арнака и Манаури.
- Эти два испанцы поплывут, конечно, на Маргариту. Там они поднимут
тревогу, и через два-три дня сюда явится такая сила, что вмиг разделается
с нами... Для нас остается одно спасение...
- Я знаю!
- Ну?
- Бежать на Большую землю!
- Верно! Нельзя терять ни минуты! У нас четыре лодки и два плота...

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ И СУД
Вернувшись в лагерь, мы первым делом занялись спасенными неграми.
Трое из них, сильно покалеченные, были живы, четвертый, к несчастью, мертв
- Матео. Испанцы зверски надругались над его телом, его просто невозможно
было узнать. Каждую минуту в лагерь могла вернуться его жена, за которой
уже послали, и потому я велел поскорее захоронить останки Матео, чтобы
избавить молодую женщину от страшного зрелища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215