И вот я
здесь.
- Никакого ответа не будет! - решительным тоном ответил секретарь.
Такой поворот дел я принимал в расчет, но, честно говоря, был им
несколько ошарашен.
- То есть как не будет ответа?! - переспросил я. - Как следует это
понимать?
- Очень просто: буквально. У его превосходительства ван Хусеса не
было времени...
Я поглубже вдохнул, чтобы не разразиться в ответ бранью и не дать
волю гневу. Чуть успокоившись, я миролюбиво произнес:
- Хорошо, но я хотел бы просить о личной встрече с его
превосходительством.
- Это невозможно! - ответил секретарь. - Его превосходительства нет в
городе...
- Как, опять нет?
- Увы, нет, мистер Бобер...
- Но минхер Снайдерханс, по крайней мере, здесь?
- Минхер Снайдерханс здесь.
В этот момент дверь в кабинет Генриха Снайдерханса распахнулась, и он
предстал перед нами собственной персоной, о чем-то сразу возбужденно
заговорив вполголоса с секретарем по-голландски.
Поведение хозяев было явно пренебрежительно-вызывающим.
Я огляделся. Под окном стояло кресло. Кивком головы я велел Фуюди
придвинуть его к столу, сел и жестом предложил Снайдерхансу сделать то же.
Растерявшись , от моей наглости, он молча сел. Почти минуту длилась полная
тишина. Потом я проговорил:
- Соблаговолите, ваша милость, внять голосу рассудка, и поговорим
серьезно, как пристало культурным людям...
- Культурным? - с издевкой рассмеялся Снайдерханс.
- Конечно, я понимаю, культура - качество, присущее далеко не всем,
однако давайте все-таки попробуем. Попытайтесь хотя бы на миг представить
себя людьми культурными и отрешиться от ваших проблем на плантациях, от
бунтов измученных вами рабов, от бесчеловечной жестокости в обращении с
ними. Станьте, прощу вас, хоть ненадолго нормальными людьми, и давайте
трезво, как добрые соседи, поразмыслим о наших делах...
Оба голландца взирали на меня с мрачным бешенством, но вид моего с
ног до головы вооруженного отряда, стоявшего во дворе, смирял их пыл.
- Итак, осмелюсь, - продолжал я, - еще раз покорнейше просить его
превосходительство ван Хусеса дать письменный ответ на обращение
губернатора Каракаса. То есть я прошу письменного заверения, что голландцы
никогда впредь не станут натравливать разбойные отряды карибов и акавоев
на мирные индейские племена.
- А если его превосходительство ван Хусес не захочет подписать такое
письмо?
- Ну что ж, тогда война. Будут гибнуть голландцы, карибы и акавои,
гореть голландские плантации, на плантациях будут восставать негры-рабы,
восстания охватят берега рек Коттика, Демерара, Эссекибо, Бербис,
Вируни... Тогда, возможно, будут обречены на смерть или, уж во всяком
случае, на долгие годы тяжкого плена двенадцать голландских
пленников-заложников...
- Какие заложники? Кто они? Что за вздор вы несете? - подпрыгнул в
кресле Снайдерханс.
- Какие заложники? Как, разве вы не знаете? Это владельцы трех
восставших плантаций на Эссекибо. Ваши соотечественники, которых мы спасли
от гнева восставших рабов, взяв их под свою защиту в качестве
заложников...
- Где они, черт вас побери? - прервал меня Снайдерханс.
- О, не тревожьтесь! Они в надежном месте, и пока им ничто не
угрожает.
- Вы можете назвать нам их имена? - вмешался секретарь.
- Конечно, отчего же нет. Это минхер Хендрих Рейнат, бывший владелец
плантации Бленхейм, его жена и трое их детей; минхер Лоренс Зеегелаар,
бывший плантатор Бленбурга, его жена и двое их детей; это, наконец, мисс
Моника ван Эйс, гувернантка плантатора Карла Риддербока из Вольвегата и
двое его детей.
Секретарь наклонился к Снайдерхансу и что-то зашептал ему на ухо.
Потом оба мрачно уставились на меня.
- И что же их ждет? - резко спросил Снайдерханс.
- Они будут нашими гостями, - ответил я, - до тех пор, пока его
превосходительство ван Хусес не пришлет за ними своего полномочного
представителя, который одновременно доставит письменный ответ на послание
губернатора Каракаса.
- А если его превосходительство ван Хусес все-таки откажется дать
письменный ответ? - с упрямством, достойным лучшего применения, повторил
Снайдерханс.
- Ну что ж! Я уже говорил: взрослые останутся заложниками, а детей
придется, вероятно, отправить в какой-нибудь испанский монастырь на
воспитание... Одним словом, мы ждем ответа на острове Каииве, в нижнем
течении реки Ориноко, в течение трех месяцев, считая с сегодняшнего дня...
- А какие у нас гарантии, что вы сдержите свое обещание?
- О, ну конечно! - Я встал, давая понять, что считаю переговоры
оконченными. - Конечно, я понимаю, голова у вас идет кругом от возникших
забот, которые вы сами же и породили своей недальновидностью и
жестокостью. Неудивительно поэтому, что вы не отдаете себе отчета, с кем
имеете дело...
- Мы знаем, с кем имеем дело! - буркнул Снайдерханс.
- А если знаете, то как смеете сомневаться в том, что мы выполним
свои обещания? Да, кстати, вам следует знать и еще одно: если вы вздумаете
послать в погоню за нами своих солдат, не забудьте позаботиться об их
вдовах.
Не говоря больше ни слова, я слегка поклонился, и мы вышли из
комнаты. Не прошло и минуты, как мой отряд и отряд Вагуры спешно
направились к опушке леса, и мы не мешкая двинулись прочь по широкой
тропе, ведущей от столицы на юг.
На бегу я стащил с себя неудобный капитанский мундир и бросил его
Симаре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215