Племя это, как уже упоминалось, в отличие, скажем, от акавоев или
других карибов занималось земледелием. Обработка земли во многом и
определяла его жизнь. Она не только вынуждала араваков вести оседлый образ
жизни, но и давала им возможность развивать некоторые ремесла. Так,
араваки, а точнее, их женщины, славились своими гончарными и ткацкими
изделиями. Многоцветные ткани, сотканные на примитивных станках, и
оригинальных форм кувшины, часто громадных размеров, служили товарами
обмена и пользовались большим спросом у других индейцев. Мать Ласаны в
дни, когда не было дождей, по нескольку часов кряду ткала на улице из
волокон различных растений узорчатые циновки, и притом весьма искусно. Но
зато по уровню умственного развития араваки если и стояли выше других
племен, то крайне незначительно и точно так же пребывали в плену темных
суеверий, разных духов и бесов, заклинаний, чар и колдовства. Порой
сумеречные их верования казались мне подобными диким лесным дебрям, что
окружали нас со всех сторон, они были столь же запутаны, столь же мрачны и
столь же труднопреодолимы.
Духи, как правило, все злые и враждебные, могли принимать
всевозможные обличья: то каких-то страшных зверей, то ужасных чудовищ, а
то могли становиться невидимыми и тогда делались еще страшней. Они терзали
людей во сне, отравляя им кровь, охотникам в лесу путали тропы и мутили
разум, на иных напускали болезни и порчу, несли смерть.
Простой человек против них был, по существу, бессилен и защищался как
мог - амулетами. Но находились среди людей и такие, что входили в сговор с
нечистой силой, ба! - сами перевоплощались либо в духов, либо в
кровососов-вампиров - это уже в зависимости от того, что больше
приходилось им по вкусу.
Подлая мысль Карапаны, будто бы у меня душа оборотня, могла навлечь
на мою голову много бед, ибо как отвести подобное обвинение?
К счастью, люди нашего рода не следовали уже так слепо суевериям, а
Арнак вообще почти избавился от них.
На следующий день после того, как из леса были доставлены наши
охотничьи трофеи, я собрал у своего ложа Арнака, Вагуру, Манаури и Ласану,
чтобы посвятить их в план действий против шамана.
- Наконец-то! - зло скрипнул зубами Манаури. - Наконец глаза твои
прозрели! Когда его убить?
- О нет! - ответил я. - Убивать нельзя.
- Он будет и дальше вредить!
- Мы поборем его тем же оружием, какое он применяет против меня:
колдовством!
- Колдовством? - вождь протянул это слово с явным сомнением.
Не медля более, я объяснил им, о чем идет речь.
- Ты, Арнак, с двумя людьми возьмешь шкуру ягуара, отнесешь ее
Карапане и торжественно объявишь, что это дар ему от меня. Скажи ему, что
глаз, через который я убил зверя, имеет волшебную силу и видит все, что.
шаман затевает, сразу доносит черепу ягуара, а череп находится у меня и
тут же все мне сообщает. Так, он сообщил мне, что в воду был всыпан яд и
поэтому сдохла собака Конесо. Скажи Карапане, если он выбросит или
уничтожит шкуру, это ему не поможет, волшебный глаз все равно будет все
видеть и сообщать черепу и мне. Еще скажи, что шкура ягуара оберегает меня
от всех опасностей и всякое покушение на меня обернется против моего
врага. Пока погиб только пес Конесо, но так может погибнуть любой человек
- и никакое колдовство его не спасет... Ты пойдешь, Арнак?
- Пойду!
- Испугает ли это Карапану? - с сомнением покачал головой Манаури.
- Думаю, да! - ответил я, хотя и не был полностью уверен.
Мой способ, возможно, казался наивным, но я рассчитывал именно на
болезненное воображение, а вместе с тем и суеверное коварство Карапаны и
его сообщников.
- Испугай его, испугай! - выкрикнул внезапно Арасибо в припадке
радостного возбуждения. - Он испугается. Глаз ягуара его заколдует!
Манаури взглянул на него исподлобья, осуждающе.
- Ты зачем кричишь, глупый? - цыкнул он.
- Арасибо не глупый! - взял его под защиту Арнак и добавил весело: -
Он сам наполовину шаман! Он знает все фокусы Карапаны.
Вождь пожал плечами, но Арасибо уверенно воскликнул:
- Карапана испугается, я знаю! Глаз ягуара его испугает!
Шкуру, предварительно обработанную для сохранности отваром ядовитой
лианы, можно было отдавать, не опасаясь, что она испортится. Наши посланцы
застали Карапану в хижине для обрядов, стоявшей в стороне в нескольких
сотнях шагов от других жилищ индейской деревни. Шаман встретил Арнака
язвительным смехом, а выслушав его слова, не смутился, не испугался, а,
напротив, выразил радость, что получил прекрасную шкуру.
- Левый глаз - волшебный! - еще раз многозначительно повторил Арнак,
словно Карапана не расслышал предыдущих его слов. - Глаз зверя послушен
Белому Ягуару и все ему рассказывает.
- И Белый Ягуар выбил ему левый глаз? - спросил шаман.
- Да, выбил.
- А правый не выбил?
- Нет.
- Говоришь, не выбил?
Карапана разразился диким нечеловеческим смехом, похожим не то на
лай, не то на вой, не то на рычанье, так что у перетрусивших Арнака и двух
его спутников на мгновение замерли сердца.
- Не выбил правый глаз? - хохотал шаман. - Значит, только левый глаз
послушен Белому Ягуару! А правый глаз послушен ему или нет? Говори!
- Не знаю! - растерялся Арнак.
- О правом глазе Белый Ягуар ничего не говорил? Отвечай!
- Нет.
- Ничего не говорил?! - выкрикнул старик. - Тогда я тебе скажу! Ты
знаешь, кому будет послушен правый глаз зверя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215