ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Ей захотелось пить — все равно чего. Завернула в соседнюю кондитерскую с новым обзаведением, с отдельными уголками, по которым жужжали прыщеватые школьники. У окна был только один свободный стол, впрочем, за ним тоже сидела молодая женщина с узким выразительным лицом мима — хорошо очерченный большой рот, длинный нос с горбинкой и большие неподвижные пронизывающие глаза под высоким прямым лбом. По сравнению со щекастыми и низколобыми школьницами из ближайшего уголка молодая женщина выглядела пришелицей с другой планеты.
Элица вежливо спросила, свободны ли остальные места, женщина пронзила ее в упор немигающими глазами и с врожденным достоинством кивнула. Усаживаясь, Элица чувствовала, что ее оглядывают глазами знатока.
Помолчали, женщина-мим пару раз потянула через соломинку свое питье. При всяком втягивании на ее худое лицо набегали две длинные узкие морщины.
— Я, кажется, вам мешаю,— сказала Элица.
Женщина покачала головой по-европейски — горизонтально,— и, странно, лицо ее залучилось доброжелательностью, пробивающейся в неуловимой усмешке. Глаза, однако, оставались все такими же немигающими и пронизывающими. Она из цирка, решила Элица, разыгрывает номер с лавандой.
— Я ненадолго,— сказала Элица,— только выпью чего-нибудь прохладительного.
В ответ женщина-мим покачала головой, и Элица снова уловила в ее лице таинственную усмешку, умертвляемую неподвижными глазами. Наверное, немая, перерешила Элица: у немых часто бывают такие выразительные лица.
— Пейте себе, сколько желаете,— неожиданно альтом отозвалась женщина и, пока Элица приходила в себя от изумления, спросила в упор: — Что вас так смущает, мои глаза?
— Ваши?
— Вы же в мои смотрите, других я перед вами не вижу.
— Вы ошибаетесь.
Женщина-мим, ощупав опытными губами соломенную трубочку, коротко втянула в себя.
— Вы гордая и нездешняя,— отсекла она.— Я тоже. Давайте познакомимся.
Они обменялись фамилиями и именами, женщина-мим вслушалась, элегантно наморщив лоб, и, глядя на Элицу своим всепроникающим взглядом, спросила:
— Вы не родня писателю Няголову? Изумленная Элица пролепетала:
— Это мой дядя... Вы его знаете?
— Бегло... Не бойтесь, я его не обольщала. Она чокнутая, подумала Элица, но ответила:
— И не жалейте, вам бы не удалось.
— Вы уверены?
— Просто я его знаю. Он не любитель кошечек.
— А вы смелая девушка,— сказала женщина-мим.— Но к вашей чести признаюсь — ваш дядя и вправду производит впечатление сурового мужчины. Не любителя кошечек.
Они взглянули друг на друга в упор, Элица не стерпела:
— У вас глаза жрицы. Вам дядя что-нибудь про них говорил?
— Товарищ Няголов держался серьезно, мы говорили про высокие материи, а не про мои глаза.— Та же неуловимая усмешка пробежала по ее лицу.— Впрочем, почему жрицы, вы не можете мне объяснить?
— Нет, но у меня чувство такое,— ответила Элица, добавив: — С вами, наверное, жить интересно и трудно.
— А с вами?
— Со мной трудно,— призналась Элица и заметила первое смигивание женщины-мима.
— В таком случае приглашаю вас в гости... Как родственную натуру,— добавила она, засмеявшись горловым смехом.
Они заказали настоящее кампари, бог весть как попавшее в это заведение, разговорились, перестав изучать друг друга, первоначальное напряжение рассеялось. Женщина-мим рассказала про свое житье-бытье: она актриса, из Плевена, город красивый, но прокисший от скуки, мужчины там дюжие и агрессивные. Пусть только Элица не подумает, что она гетера, упаси боже, один раз обожглась, хватит, во всяком случае, пока. Элица мгновенно вспомнила свой аборт, кровь, обморок, пропащее состояние. Что она играет? Да что дадут, выбора нет, она еще ничего не достигла на сцене, даже в классике. Как, почему? Потому что не умею, моя милая, стараюсь на сцене, пыжусь, а там это особенно заметно. Отец — старый библиотекарь, возрожденческий экспонат, живой для себя и безжизненный для остальных, она при нем вроде духовной родни, полное понимание насчет тонких материй и полное же непонимание насчет обыденных, она, конечно, гордится этим изящным духовным мостом, выплетенным из воображения, ума и голенького душевного пафоса, они часто по нему снуют над житейской рекой. Элица слушала изумленно, она тоже думала про подобный мост между ней и дядей, а он тогда из чего же выплетен? Спросила женщину-мима, чем ее привлекает мужской ум. Как это чем — силой, естественно, по мощностям сердца мужчинам с нами не потягаться. Улыбнулись. Товарищ Няголов ей много верных вещей насказал: к примеру, что в суде писателя над человеком есть прощение и в его прощении уже нет суда, в отличие от божеского. Потому что, так он говорил, бог прощает по-царски, со снисхождением всемогущего к слабому, и в этом уже есть корысть, а не духовное бескорыстие, которое всепрощающе.
Они точно виделись, оценила Элица, интересно где. В свою очередь она рассказала коротко о себе. Студентка, занимается философией, не ладит с родителями, химическими людьми, дружит с дядей, которого обожает, лето они собрались провести тут, он пишет новую книгу, а она ему составляет компанию, пока, конечно, ее не свалит припадок. Припадок? Какой припадок? Подпившая Элица поняла, что проговорилась, но возврата не было: Обыкновенный припадок — спускается с ясного неба разноцветная мгла, по тебе начинает бухать клепало, кто-то подключает высокое напряжение к вискам, к затылку, к конечностям, и ты срываешься в бездну.— А пробуждение? — спросила женщина-мим. Вы хотите сказать, выздоровление? Отвратительно — тошнота, головокружение, боли — все вокруг становится горьким, даже воздух горчит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики