Лишь несколько человек видели, как
старик-раввин схватил вдруг младенца-араба и, осыпая его проклятьями,
швырнул на землю, а затем ринулся бежать. Но скрыться ему не удалось.
Отец несчастной крошки бросился раввину под ноги и, сбив его, начал
страшно избивать старика единственной уцелевшей рукой. Он наносил удар
ы
в ребра, голову, глаза и губы, не обращая внимания на вопли старика. И
тогда к нему присоединились еще двое арабов, видевших, как еврей убил
ребенка - Вот оно - вековечное иудейское вероломство! - Трое арабов
буквально разорвали раввина на части, и в тот же момент на них
набросились несколько евреев. Око за око, зуб за зуб!
Драка мгновенно распространилась по всей площади, спрессовав слепых,

хромых и беспомощных людей в один яростный и кипящий ненавистью сгусток.

Над толпой то и дело раздавались неистовые вопли и крики.
Этот клубок охваченных безумием людей, которые орали, шипели,
кусались, царапались и убивали Друг друга, напоминал теперь кошмарный

сон...
Над площадью Святого Петра повис тяжкий стон, вобравший в себя крики
агонии и смертельный ужас...
Дэмьен, усмехаясь, повернулся к Джеффрису. Тот, уставившись на экран,
стоял с открытым ртом.
- А Назаретянин завещал им любить ближнего своего, как самого себя, -
ехидно объявил Дэмьен и, хохотнув, выключил телевизор.
Джеффрис, не мигая, смотрел на него и плохо понимал, что происходит.
- Когда ваш рейс? - как ни в чем не бывало осведомился Дэмьен.
- В три тридцать. Дэмьен хмыкнул:
- Ну, к этому времени кровавое месиво уже выгребут с площади.

Глава 14

Джек Мейсон считал, что у него довольно стойкий иммунитет против
всякого рода телевизионных уток. В этом, разумеется, имелись и свои
плюсы, и минусы. Например, Джек мог абсолютно трезво анализировать самые

разные события, отбросив эмоции. Однако дамы осуждали его за
хладнокровие, и он прекрасно их понимал. Но такова уж была его натура, а
горбатого, как говорится, могила исправит. Однако события на площади в
Риме потрясли Джека до глубины души, и он с трудом сдерживал рыдания,
когда ему позвонила Анна.
- Ты была там? - срывающимся от волнения голосом выдавил Мейсон.
- Нет Так же, как и ты, смотрела по телевизору.
- Почему они это сделали?
- А кто их знает...
Мейсон уловил в голосе Анны раздражение и какое-то странное
безразличие. Наверное, из-за помех на линии.
- Выдвигают разные версии, - продолжала Анна. - Массовая истерия или
массовый психоз. Выяснили только, что начал эту бойню какой-то
сумасшедший раввин.
- Да, но почему? Почему он это сделал?
- А кто его знает? - повторила Анна, и снова в ее голосе послышалось
раздражение. - Я ходила сегодня на площадь, но она все еще оцеплена
полицией. Единственное, что я там разглядела, это горы поломанных
инвалидных колясок, костыли да пятна крови повсюду.
- Господи Иисусе, - прошептал Мейсон.
- Не уверена, что Он имеет к этому отношение, - ровным голосом
холодно отрезала Анна. - Я тут заехала в госпиталь. Они там едва
справляются. Как во время войны... Если тебе нужны цифры, то уже на
сегодня десять трупов и среди них трое детей. А раненых вообще пруд
пруди. К тому же они и так калеки.
Оба замолчали. Потом Мейсон попробовал заговорить снова о книге.
- Ну, а как далеко мы с тобой продвинулись? - поинтересовался он.
- Ни черта мы не продвинулись. На конференцию пробраться невозможно.
Похоже, сложнее, чем в женский монастырь. Да и информации никакой оттуда

не выудить: делегаты не высовывают носа из отеля.
- А к Джеффрису ты не пыталась подобраться?
- Здрасьте, еще как пыталась. Мне осталось только розы послать ему.
- Так давай!
- Знаешь, я бы, пожалуй, даже переспала с ним, если бы это было
возможно. Но проституток к отелю на дух не подпускают.
" - О Господи, - выдохнул Мейсон. - Иногда я страшно жалею, что влез
в это дерьмо.
- Единственная соломинка - это наш приятель Ричард. Он тут заикнулся,
будто один итальянец кое-что задолжал ему, так что после конференции
Ричард попробует растрясти макаронника.
Но Мейсон слушал вполуха. На экране снова появились кадры кровавых
событий на площади в Риме.
Внезапно Мейсон понял, что книга его - ничто по сравнению с этим
кошмаром.

***

Джеймс Ричард еще не решил для себя, радоваться ему или опасаться
неожиданного внимания со стороны Анны. Он всегда считал себя докой по
части женщин, однако не позволял им садиться на шею. А возможностей для
выбора у него хоть отбавляй, - при случае любил прихвастнуть Джеймс.
Просто он всегда помнил о своей безукоризненной репутации.
Ричард был твердо уверен, что коллеги по достоинству оценивают его
виртуозное умение разбивать женские сердца, нисколько не подозревая, чт
о
лишь тактичность и деликатность не позволяли окружающим прямо заявить

ему в лицо, какой он самодовольный зануда.
Анна без труда нащупала эту слабинку Ричарда, а тот не мог не
признать, что хоть Анна уступает ему как журналист, но уж чего-чего, а
ума ей не занимать. Однажды вечером она вдруг обронила, что "он
наверняка должен знать кого-нибудь в Бильдерберге".
- Разумеется, дорогая, - выпятил грудь Ричард, вспомнив, что Джованни
Скартизи ему кое-чем обязан.
Позвонив Джованни, он пригласил итальянца на ужин.
И отлично. Хоть чуточку отвлечься от бешеной гонки последних дней.
Ведь, кроме этой встречи в верхах, где он чувствовал себя как рыба в
воде, Ричарду приходилось еще выуживать кое-какую информацию, касающуюс
я
растреклятого Бельдерберга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248