И
- что было выше понимания Фрэнсиса - эти уличные шлюхи неудержимо влекли

его. Он не знал мирской жизни. Не знал ее совершенно. Фрэнсис продолжал
отчаянно молиться. Скрестив на груди руки, он уповал только на то, что
ему удастся выбраться из этой мерзкой клоаки.
Похоже, он еще долго бродил по кругу, пока наконец не выбрался на
крошечную площадь. И тут же тень огромного зверя метнулась перед ним,
два злобных желтых глаза уставились на юношу. И опять словно неведомая

волна подхватила и понесла Фрэнсиса. Он наткнулся на рекламный столб. На

плакате красовалась броская фемина с лицом и грудью Анны. От столба
исходил пряный, сладковатый аромат, и Фрэнсис вдруг почувствовал, как
женские зубки вновь впиваются ему в шею. Однако Фрэнсис был глух ко
всему окружающему и не слышал, о чем шушукаются и хихикают за его спиной

проститутки и напомаженные мальчики.
На город уже опустилась ночь, когда Фрэнсис приблизился к дому. Тот
казался пустым, ни звука не доносилось изнутри. "И хорошей, - подумалось
юноше, ибо Фрэнсис никого не мог сейчас видеть. Он хотел только одного:
собрать свой нехитрый скарб и убраться из города куда подальше, туда,
где жуткое искушение перестало бы мучить его.
Запыхавшись, Фрэнсис вбежал в комнату. Он смежил веки и рухнул в
постель, пытаясь урвать хоть часок для отдыха. И тут же кровь застыла в
его жилах. Ибо Фрэнсис внезапно понял, что не один в комнате. Кто-то
дышал в едином ритме с ним. Мужчина и женщина.
Юноша снова забормотал молитву и судорожно потянулся за распятием,
но, коснувшись его, испугался, потому что на ощупь распятие оказалось
как живая плоть. Фрэнсиса передернуло, и он открыл глаза.
На кровати распласталась Анна, а на ней лежал юноша. Их обнаженные
тела были сплетены. Из уст Фрэнсиса вырвался стон, а эти двое как будто
следили за юношей, не спуская с него глаз. И Фрэнсис вдруг узнал лицо
молодого человека. Это был двойник Дэмьена Торна, осклабившийся в
похотливой ухмылке. Желтые звериные глаза его не мигая уставились на
Фрэнсиса.
Внезапно Анна перевернулась на бок и поманила Фрэнсиса рукой, как
будто приглашала присоединиться к ним Она молча призывала юношу овладе
ть
ею. Затем Анна обронила какие-то слова, но Фрэнсис так и не понял их..
Он замотал головой, чтобы избавиться от этого кошмарного наваждения,
но видение не исчезало. Фрэнсис через силу отвернулся и, вскочив с
кровати, бросился к противоположной стене, на которой висело большое
распятие. Монах привез его из Субиако. Распятие исчезло. Фрэнсис опустил

глаза и тут же в нескольких шагах от себя заметил на полу крест с
отколотой перекладиной.
Монах кинулся к распятию, схватил его и, прижав к груди, повернулся к
постели. Юноша по-прежнему буравил Фрэнсиса взглядом. Из уголков его губ

стекала слюна. От двойника за милю несло зловонием. Этот смрад почему-то

напомнил Фрэнсису загаженный зоопарк. И тут монаха внезапно осенило, что

нужно делать. Кинжалы-то пока могу и подождать.
- Отец Всемилостивейший, придай мне сил, - прошептал он, с размаху
опуская распятие в широко раскрытый рот Дэмьена и заталкивая его вглубь,

в самую глотку Анна завизжала, взметнув свое роскошное нагое тело, а
Фрэнсис крушил зубы, рвал язык и десны, засовывая распятие все дальше и
дальше, пока.., сам не начал задыхаться. Он вдруг почувствовал боль
этого юноши и привкус его крови у себя на губах, У Фрэнсиса перехватило
дыхание. А желтые глаза торжествующе уставились на него.
Фрэнсиса стошнило, он попытался глотнуть воздуха, но, упав на колени,
успел лишь заметить, что Анна, нашептывая мерзости и царапая простыню
черными ногтями, похотливо тянет к нему руку.

***

Утром его нашла хозяйка. В глубочайшем шоке женщина трясущимися
пальцами набрала номер полицейского участка. Спустя некоторое время

явился блюститель порядка. Сей страж законности немало повидал на своем

веку и не избегал возможности прихвастнуть при случае репутацией терто
го
калача. Однако он до глубины души был потрясен увиденным и едва не
потерял сознания. Первый раз полицейского стошнило тут же на месте и
вторично уже в участке, когда он пересказывал случившееся дежурному
сержанту. Два часа спустя он сел наконец печатать отчет. Полицейский
ломал себе голову, пытаясь осмыслить, каким патологически изощренным

воображением должен был обладать несчастный, который исхитрился свест
и
счеты с жизнью таким вот варварским способом.

Глава 9

Анна целый день провела в библиотеке Би-Би-Си, и мысли ее до такой
степени были погружены в работу, что, уже находясь в метро, она не
обратила внимания на, двух женщин, оживленно обсуждавших кошмарное
убийство, Да, Лондон теперь похлеще Нью-Йорка. И кому только в голову
пришло такое - казнить распятием?
Краем уха прислушиваясь к разговору, Анна отметила про себя, что
судачившие рядом женщины обвиняют в случившемся всех и вся, начиная от

плохой погоды и непредсказуемых китайцев и кончая телевидением,
буквально затопленным сценами насилия. Анна едва заметно улыбнулась,

сосредоточенно размышляя о том, что на некоторых семьях действительно

лежит что-то вроде печати проклятья. Словно неведомая злая сила
наваливается на этих бедолаг и держит их в тисках.
В какой-то мере Анна испытала странную закономерность и на себе. С
ней то и дело приключалась какая-нибудь беда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248