СЕМЬ ЛЕТ НАЗАД

Карл Бугенгаген, всемирно известный археолог, нервничал. Он, как
крот, ход за ходом буравил землю. Но волновался Бугенгаген совсем не
потому, что забрался так глубоко. Напротив, ему нравилось здесь. Прохлада

и сумрак будоражили приятные воспоминания. Стояла гробовая тишина.
Внезапно археолог услышал какие-то шорохи. Бугенгаген был не из
пугливых. Ему давно уже перевалило за пятьдесят, но Карл по-прежнему
оставался в форме: рослый и крепкий, литая шея и мускулистые плечи были
точь-в-точь как у древнегреческих атлетов. Поседевшие волосы и борода
вкупе с пронзительным и загадочным взглядом придавали ученому сходств
о с
каким-то ветхозаветным пророком. Отчасти это внешнее сходство являлос
ь
истинным. Ибо Бугенгаген искал здесь, в недрах израильской земли,
доказательства существования Дьявола.
Услышав шорох, Бугенгаген вздрогнул. Каждой клеточкой он ощутил
угрозу со стороны своего могущественного противника. Археолог уже дав
но
предчувствовал, что станет очередной жертвой в кровавом списке несчаст
ных,
пытавшихся предупредить мир о страшной опасности. Более того, у Дьявола

была и особая причина избавиться от Бугенгагена, ведь ученый уже пыталс
я
убить ЕГО.
Сам археолог не нуждался ни в каких доказательствах. Все его
подозрения оказались сущей правдой. Но ему необходимо было убедить в не
й
своего помощника Майкла Моргана - только так можно было сохранить эти
страшные сведения. Бугенгаген слишком ясно отдавал себе отчет в том, что,

покусившись на жизнь Антихриста, он не сможет избежать мести Дьявола.
Накануне они с Морганом сидели в уютном прибрежном кафе и наблюдали,
как под их ногами на прохладном плиточном полу удлиняются тени.
Поначалу Морган не поверил Бугенгагену. Карл прекрасно понимал, что
здесь необходимы только факты. И сейчас, в этом калейдоскопе ярчайших
средиземноморских красок, когда солнце, заваливающееся за синюю водну
ю
гладь, дробило ее на огненно-рыжие осколки, а белоснежные каменные стены

древнего израильского города Эйкра, отражая, струили мягкий закатный св
ет,
Бугенгагену пришла вдруг мысль, не сошел ли он просто с ума.
Но следом за этой внезапно мелькнувшей мыслью он услышал в своем
мозгу голос, убедивший археолога в том, что, находясь в здравом уме, он
осенен свыше знанием и ответственность за это знание камнем лежала на е
го
плечах.
Бугенгаген из кожи вон лез, пытаясь убедить скептически настроенного

Моргана в правдивости своего рассказа. Но если Майкл всего-навсего
сомневался, то уж его очаровательная подружка всем своим видом показыва
ла,
что не верит ни одному слову археолога. Бугенгагена вообще раздражало е
е
присутствие, но он нисколько не удивился, заметив рядом со своим
помощником женщину, он просто разозлился.
Ее звали Джоан Харт. Броская особа с сияющими глазами и каштановыми
волосами. Если бы Бугенгаген был помоложе, такая фемина вполне могла бы

сразить его наповал. Но во времена его молодости женщин, похожих на Джоан

Харт, просто не существовало. Джоан была фоторепортером, о чем при первой

же возможности сообщала каждому встречному. Мимолетное знакомство
скреплялось в довершение всего крепким рукопожатием и профессиональн
ой
улыбкой. Неизгладимое впечатление на собеседника производила и манер
а
Джоан одеваться. Ее костюм от лондонского портного, сшитый, вероятно, по

сногсшибательной цене, напоминал о временах Хемингуэя. Бижутерию она

предпочитала огромных размеров, кроме нее на шее у Джоан всегда болтала
сь
пара фотоаппаратов "Никон". Она беспрерывно курила и ни на минуту не
закрывала рта.
Нельзя сказать, что в Эйкру журналистку привела ее профессиональная
неуемность. Нет. Джоан находилась в этом городе потому, что здесь был
Майкл Морган. Он являлся сейчас для Джоан средоточием всей ее жизни. Хотя,

если честно признаться, все, чем жила и дышала эта молодая прелестная
женщина, было Майклу глубоко безразлично.
Джоан, только что прилетевшая из Лондона, уже встречала где-то
заголовок газеты, которую Бугенгаген сейчас так упорно совал Моргану:

"Похороны американского посла и его жены". Майкл тоже не впервые видел эту

газетную строку, заголовок совершенно не привлекал его внимания.
- Да, - произнес он с хорошо сыгранной, вежливой заинтересованностью
в голосе, свойственной только представителям высшего света Англии, -
весьма любопытно.
Бугенгаген, ни на йоту не задетый этим тоном, показал Майклу еще одну
газету - на этот раз американскую - с заголовком: "Президент и его жена
успокаивают осиротевшего сына посла".
Бугенгаген ткнул толстым пальцем в фотографию шестилетнего мальчика
с
черной повязкой на рукаве. Лицо мальчика было прекрасно и лучезарно,
подобно ликам херувимов с полотен эпохи Возрождения или фресок на полот
нах
высоких церковных куполов.
- Вы его узнаете? - спросил Бугенгаген.
Морган снова взглянул на фотографию, на этот раз более пристально.
- Нет, - твердо заявил он.
На Бугенгагена - единственного живого свидетеля разыгравшейся
трагедии - мало-помалу обрушивалась страшная усталость.
- Вы что, еще не видели стену Игаэля? - резко вскинулся он.
- Ее ведь обнаружили только на прошлой неделе, Карл, - пытался было
оправдаться Морган, но Бугенгаген тут же перебил его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248