Весь текст
информационных бюллетеней, все это словоблудие он постиг еще с детства.

Мало что изменилось с тех пор. Те же штампы, те же интонации. Пожалуй,
значительно возросла только интенсивность событий. Мир словно наполни
лся
страхом и напряжением с тех пор, как у ливийцев появилась бомба.
Бреннана радовало, что во время его нынешней поездки в Рим он
выступал в роли наблюдателя; очередной его визит завершался, как
правило, заключением какого-либо контракта. Пресса заинтересовалась ег
о
приездом, предполагая, что нацелен он на нечто большее, нежели обычная
посольская рутина. Журналисты уже впрямую пытались выудить у него
информацию о цели посещения. На все вопросы давался стандартный ответ:

"никаких комментариев". Пусть думают, что хотят. С него достаточно и
собственных планов, что они там припасли для него, интересовало Бреннана

постольку поскольку.
Покончив с кофе, Филипп чмокнул спящую жену и покинул номер в
прекрасном настроении. Он был готов во всеоружии встретить новый день.

***

Несколько позже основные стороны, принимавшие участие в переговорах,

подписали совместное коммюнике о том, что дискуссии, проходившие в
конструктивной обстановке, явились на редкость плодотворными.
Представители прессы держали нос по ветру и умели прекрасно читать межд
у
строк. Таким образом они очень скоро пришли к собственному выводу:
никаких мало-мальски значимых результатов достигнуто не было.
По-прежнему оставался нетронутым целый ворох проблем, не намечалось и

проблесков надежды в том, что когда-нибудь воюющие стороны сядут,
наконец, за стол переговоров. Движение Палестинского Фронта Освобожден
ия
сплошь и рядом состояло из дюжих молодцов, ветеранов сирийской и
ливийской компаний, и для них слово "компромисс" означало ругательство,

да и Кнессет с первой же бомбардировки перестал поддаваться давлению

извне.
Сложилась очередная тупиковая ситуация, и Бреннан, слушая одну
заумную речь за другой, размышлял, сможет ли он сам, заняв пост
Госсекретаря, принести хоть какую-нибудь пользу. Выхода из сложившегося

положения не было видно. Стоило очередному политику выйти с
предложением, тут же находился его противник, отвергавший это самое
предложение до того, как его начинали обсуждать.
Погруженный в собственные мысли после утренней встречи, Бреннан
пересек фойе. Кто-то окликнул его, затем тронул за плечо. Филипп резко
обернулся. Плотный, невысокий мужчина смотрел на него. В руках он сжимал

большой кожаный кошель.
- Синьор Бреннан, моя фамилия Фасетти, я из службы безопасности при
отеле. - Бреннан кивнул. - Извините за беспокойство, сэр, но вас тут
дожидается один человек. Он говорит, что ему необходимо вас видеть.
- А не пошлете ли вы его...
- Он утверждает, будто он монах, сэр, - возразил Фасетти. - Но
какой-то он уж больно светский монах. - С этими словами Фасетти вручил
Бреннану кошель. - Он принес вот это.
Филипп принял кошель и вытащил из него кинжал. У него перехватило
дыхание при виде треугольного лезвия и рукоятки в виде распятия.
- При входе в отель монах поинтересовался, есть ли здесь охрана, -
добавил Фасетти. - И когда один из сотрудников службы безопасности вышел

к нему, тот заявил, что хотел бы видеть вас. А затем передал моему
человеку этот кинжал. Он объяснил, что если бы этот кинжал нашли у него,
то могли бы сделать совершенно неверные выводы.
- Точно, - согласился Бреннан. Он слегка провел пальцем по лезвию и
тут же прикусил губу: на пальце появилась кровь.
- Монах хочет вам что-то объяснить по поводу этого кинжала. Конечно,
мы не собирались беспокоить вас, но...
Бреннан сжал рукоятку и всмотрелся в охваченный агонией лик Христа.
Он был заинтригован.
Вернув Фасетти кинжал, Филипп направился к лифтам.
- Пришлите его ко мне наверх, - бросил он уходя. - Интересно
взглянуть на этого монашка, а вы позаботьтесь о стилете, ладно?
Поднимаясь к себе в номер, Бреннан до боли сжал руки, ставшие
внезапно липкими от пота. Он дрожал всем телом. С самого детства Филипп
боялся ножей. Одна только мысль о стальном клинке, входящем в плоть,
повергала его в состояние шока. Он не мог представить себе эту боль. А
что касается распятия... Филипп вздрогнул. Не впервые задумывался он о
религии. К чему постоянно изображать Христа в состоянии этой жуткой
агонии? Не удивительно, что многие последователи Спасителя были людьми,

мягко говоря, странноватыми. Для самого Филиппа вся религия сводилась к

еженедельному воскресному ритуалу, к условности и не более. Он никогда

глубоко не задумывался над ее сутью. Уж как-то так получалось, что к
концу второго тысячелетия религия стала играть в общественной жизни

далеко не самую ведущую роль.
Маргарет оставила на столе записку, где сообщала, что вернется только
к обеду. Тут же лежала пара телексов. Пока Бреннан читал их, в дверь
постучали. Открыв дверь, Филипп увидел на пороге Фасетти и молодого
человека. Последний был в коричневой сутане и сандалиях. Лицо его
освещалось юношеской красотой, с которой, однако, плохо сочеталось
напряжение, присущее как правило, более старшему поколению и сквозившее

в каждом жесте молодого монаха.
Бреннан пригласил посетителей в комнату, затем пожал на прощанье руку

Фасетти, отступившему на шаг и заявившему, что его работа сводится
всего-навсего к тому, чтобы охранять других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248