Прибор оказался сфокусирован на
содержимом могилы, и Дулан разглядел череп. Этот череп ухмылялся и пялил

на священника свои пустые глазницы. Дулан почувствовал, что теряет
сознание. Повернувшись, он бросился бежать куда глаза глядят. Дулан
несся наугад, волоча за собой прибор.
Ему хотелось бежать и бежать, но силы внезапно покинули его, ноги
одеревенели, и Дулан привалился спиной к какому-то обелиску. Священник

закашлялся, а когда поднял голову, увидел перед собой статую ангела. Он
вздрогнул, и тут его стошнило. Спазмы продолжались несколько минут.
Застонав от боли и отвратительного запаха, Дулан вытер рот кончиком
рукава. Прибор все еще работал, и на экране возникали цветные
изображения.
Дулан заставил себя посмотреть на экран, и на этот раз увидел скелет
животного. Это был скелет собаки, скорее всего гиены или шакала.
Священник попытался подняться. Ему вдруг показалось, что кости
зашевелились. Дулан, как зачарованный, смотрел на экран, не в силах
отвести взгляд.
Воздух здесь был пропитан зловонием, и Дулан полез в карман за
носовым платком, чтобы прикрыть нос.
Священник с трудом отстранился от обелиска и двинулся по направлению

к воротам. Пристально вглядываясь вдаль, он различал только бесконечные

ряды надгробных плит. Бормоча молитву, Дулан пробирался вперед, выставив

перед собой детектор, словно слепой - посох. Неожиданно прибор уперся в
двойное надгробие, надпись на котором гласила:

ДЖОН И МАРТА КАРТРАЙТ
Мир праху их во веки веков

На экране возникли кости усопших Марты и Джона. Между ребрами
скелетов ползали белые черви и какие-то личинки.
И тогда из горла Дулана вырвался истошный вопль. Казалось, этот вопль
не мог принадлежать ему. Продолжая кричать, священник бросился прочь от

этого ужаса. Он мчался наобум, не разбирая дороги. Споткнувшись, он
разодрал бедро, но боли не почувствовал.
Он бежал и бежал, выкрикивая на ходу лишь одно слово: "Святотатство",
которое эхом отдавалось в высоких кронах деревьев. Дулан несся вперед,

пытаясь отделаться от видения оскалившегося черепа, но оно так четко
отпечаталось в его мозгу, что стереть это видение не было никакой
возможности.
Дулан не заметил свежевырытой могилы. И лишь когда его пронзила
резкая боль, он понял, что упал в могилу. Дулан попробовал повернуть
голову. Но даже это ему не удалось. В рот набилась земля, а высоко над
собой он разглядел насыпь по краям могилы. Он мог двигать только
глазами. Ног своих он не чувствовал. Жуткий, панический страх сжал его
сердце, и Дулан с большим трудом поборол его, чтобы хоть как-нибудь
попытаться сосредоточиться.
"Онемение скоро пройдет, оно - всего лишь следствие потрясения и
шока", - сам себя уговаривал Дулан. Очень скоро все ощущения вернутся к
нему и он почувствует наконец ноги. А пока краешком глаза он видел лишь
свою неестественно вывернутую руку. Никогда раньше он не ломал ни руку,

ни ногу. На какое-то мгновение его опять охватила паника, он прикрыл
глаза и забормотал молитву, а вновь открыв их, заметил в лунном свете
смутную тень, чьи-то зыбкие очертания у края могилы.
Дулан прищурился. Он разглядел голову собаки. У той была массивная
морда, а глаза, полыхающие желтоватым пламенем, словно буравили
священника. И только теперь Понял Дулан, почему возле склепа не
выставлялась охрана, по ночам его стерегли вот эти псы.
Дулан уставился собаке прямо в глаза и истерично хохотнул. Он
чувствовал себя, как альпинист, погребенный под снежной лавиной. Молитва

подбодрила его. Однако в этот момент гнусный запах тления вновь ударил в

нос, и резкий приступ тошноты в который раз одолел священника. Он
пытался было отвернуть голову от этого зловония, но мускулы тела уже не

подчинялись мозгу.
Дулан увидел, что животное ткнулось мордой в насыпь, и едва успел
зажмуриться, когда на голову ему посыпались комья земли.
- Эй! - только и успел он выкрикнуть.
Собака продолжала разгребать рыхлую насыпь.
- Не... - очередной крик оборвал кусочек глины, угодивший прямо в рот
Дулану. Священник услыхал рычание и заметил у края могилы очертания
второй собаки, потом третьей. Их оскаленные морды виднелись на фоне
темного неба. Облака набегали на созвездия и уплывали прочь, а земля
из-под собачьих лап все сыпалась и сыпалась на Дулана.
Острый кусочек щебня больно полоснул священника по носу, и он
почувствовал, как по губам заструилась кровь. В беззвучном вопле
открылся рот, но в него тут же набилась глина. Дулан плотно зажмурил
глаза, и на веки обрушился земельный град.
Ему оставалось только надеяться, что собакам понадобится какое-то
время, чтобы закопать могилу. И он успеет исповедаться перед Богом. Ведь

он не мог явиться перед Создателем, не совершив этого последнего обряда.

И с губ священника начала срываться безмолвная латынь, которую он
заучил еще с детства и с тех пор помнил. Молитва возносилась теперь к
небу, стремительно исчезающему над растущим слоем земли.

***

В неясном и сумеречном свете раннего утра могильщику сначала
почудилось, будто из свежевырытой могилы пророс тоненький стебелек.
Протянув к нему руку, могильщик резко отпрянул. Он испуганно вскрикнул,

когда, споткнувшись о рукоятку детектора, похожего на машинку для
стрижки газонов, увидел перед собой небольшой экран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248