Пора. Слишком уж он
задержался на этом свете. Удивительно и то, что плоть его оказалась куда

крепче, чем дух.
Здесь же, на столе, лежала ручка с бумагой, а также стояла старенькая
чернильница. Бухер обмакнул перо в чернильницу и начал писать. Подводя

черту под своей жизнью, он набросал одно-единственное предложение:
"И что человеку с того, что, овладев всем миром, он потерял
собственную душу". Выронив самописку, Бухер дотронулся до крошечного
бугорка на пальце правой руки. Знак не исчез. Глубоко вздохнув, старик
потянулся за коньяком.
"Аминь", - только и вымолвил он, пригубив бокал.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 3

Сообщение о смерти Поля Бухера заняло первую полосу "Нью-Йорк Тайме",
а на развороте газета поместила подробнейший некролог. Его автор
оголтело и беспощадно клеймил Бухера, называя того безжалостным дельцо
м,
который без зазрения совести шел буквально по головам, лишь бы достичь

вершины социальной лестницы.
Автор, однако, признавал - хоть и со скрипом, - что именно
проницательность Бухера превратила "Торн Корпорейшн" в крупнейший
промышленный гигант. Благодаря настойчивости Бухера компания занялас
ь
производством сои и сельскохозяйственных удобрений. Ибо тот сумел
вовремя сориентироваться, предвидя, что лидерство в пищевой
промышленности обеспечит не только огромные финансовые прибыли, но и

определенный политический капитал.
Все знали, что Бухер частенько повторял: "Мы ставим на голод".
В некрологе язвительно прошлись и по тому факту, что Бухер, как и все
Торны, никогда не давал интервью. Так что о его личной жизни известно не
слишком-то много.
С особым удовольствием муссировались слухи о самой кончине Бухера,
почившего в полной нищете, в грязной богадельне. И это всего год спустя
после ухода из богатейшей компании западного мира. Автор не преминул
подчеркнуть, что смерть Бухера странным образом совпала с недавним
сообщением о вступлении семнадцатилетнего Дэмьена Торна-младшего в

должность президента "Торн Корпорейшн".
Именно эта последняя фраза запечатлелась в голове у Джека Мейсона.
Пробежав глазами некролог, он отложил газету в сторону. Мейсон жил на
тридцатом этаже одного из небоскребов, построенного в самом сердце
Манхэттена. Подобная роскошь обходилась ему ежемесячно в десять тысяч

долларов. За эту кругленькую сумму Мейсон приобрел редчайшую возможнос
ть
лицезреть из окна своих умопомрачительных апартаментов никогда не
рассеивающийся туман. Вообще-то при продаже сей грандиозной квартиры к

ее несомненным достоинствам относили в первую очередь вид на реку вплот
ь
до самого Лонг-Айленда, Война спутала все карты, и Мейсон то и дело
поминал недобрым словом тех военных воротил, по вине которых планета
день за днем превращалась в пустыню.
Мейсон снова развернул газету и уткнулся в некролог, отмечая про
себя, что публикация задела его за живое. Кроме того, некролог словно
подстегивал его - Мейсона - к работе над очередной книгой.
Засунув газету под мышку, Мейсон прошел в кабинет, одна стена
которого была сплошь увешана обложками его пятнадцати книг. На
противоположной стене не было ничего, кроме большого пробкового щита.

Мейсон вырезал некролог, прицепил его к щиту и отступил на шаг,
размышляя о том, что вскоре вся стена покроется газетными вырезками. Он

собирался нацеплять их сюда по мере того, как будет вызревать идея книги

о семействе Торнов. Хлопнув в ладоши, Мейсон набрал номер телефона.
Тремя часами позже он сидел со своим литературным агентом в маленьком

баре на Лоу-Истсайд. Здесь его не узнала бы ни одна живая душа. Мейсон
хотел с глазу на глаз переговорить с Гарри. Без лишних свидетелей.
Однако Гарри почему-то не прельстила идея написания подобной книги.
- По-моему, ты рехнулся, - без обиняков заявил он.
- Что-то в этом роде я и ожидал от тебя услышать.
- Что я еще могу сказать? Никто, никто, понимаешь, не приближался к
Торнам и на пушечный выстрел. - Голос Гарри прямо-таки звенел от
возбуждения. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что затея эта крайне

нелепа и не осуществима ни при каких обстоятельствах. Гарри до глубины

души поражался Мейсону.
- Послушай, Джек, - с трудом взяв в себя в руки, обратился он к
Мейсону. - Ты же можешь не знать, что в прессу просачивается иногда тот
или иной затейливый слушок о мафии, об английской королевской семье, о
Ватикане в конце концов. Но только не о Торнах! Ведь из этой семейки
никогда не удавалось ничего выудить. Никогда! - с жаром воскликнул он.
- Поэтому я и намерен заняться Торнами, - как можно спокойнее
констатировал Мейсон.
Гарри пристально воззрился на своего клиента. Пожалуй, на Мейсона
можно поставить. Это был очень неординарный человек, хорошо известный в

Штатах. Ростом Мейсон был шести футов и трех дюймов, да и весил пару
сотен фунтов. Достигнув зенита славы, он в свои пятьдесят лет вполне
преуспевал. Склонные к клише журналисты сравнили однажды Мейсона с
Хемингуэем, но даже заядлые критики не могли отрицать, что Мейсон
действительно самый замечательный из современных писателей Америки.
Гарри налил себе минеральной воды. Пока еще он надеялся разубедить
Мейсона.
- Джек, у тебя две Пулитцеровские премии, - умоляющим голосом
прогундел Гарри.
- Точно... И вдобавок две бывшие жены с кучей неоплаченных счетов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248