Эдвард наблюдал, как дети росли, расцветали, и мало-помалу его жизнь сосре
доточилась в них и словно замедлила течение. Он уделял им каждую свободн
ую минуту, а вскоре окончательно поселился в Кротоне. Последние два года
он никуда не выезжал, тем более что здоровье его сильно ухудшилось. Сердц
е давало знать о себе, когда Эдвард чересчур много работал, расстраивалс
я или волновался, что теперь случалось крайне редко. Он был счастлив здес
ь, с дочерьми.
Прошло двадцать лет со дня смерти жены, того теплого весеннего дня, когда
Господь окончательно отвернулся от него. Эдвард, преисполненный гордос
ти и счастья, ожидал за порогом спальни, когда раздастся крик новорожден
ного. Он и подумать не мог, что трагедия повторится. Его первая жена вместе
с малышом стали жертвами эпидемии дифтерии, и на этот раз, потеряв Элизаб
ет, он едва не умер. Первое время Эдвард не хотел жить и постоянно чувствов
ал присутствие Элизабет в их нью-йоркском доме. Позже он возненавидел пу
стоту огромных комнат и старался как можно больше путешествовать, но пот
ом осознал, что забросил малышек-близнецов, последний дар Элизабет. И хот
я не мог заставить себя продать особняк, выстроенный отцом, в "котором род
ился и вырос, все же закрыл его и перебрался поближе к детям. С тех пор он ни
когда не скучал ни по дому, ни по Нью-Йорку, ни по светскому обществу.
Не обращая внимания на окружающее, Оливия продолжала заполнять длинные
бумажные полосы своим мелким аккуратным почерком, отмечая, что нужно зам
енить и какие вещи заказать заново. Иногда она посылала слуг в городской
дом привезти необходимое оттуда, но по большей части обращалась в магази
ны, зная, что отец не любил нью-йоркское поместье. Она, как и Эдвард, была сч
астлива спокойствием здешней жизни и очень редко ездила в Нью-Йорк, если
не считать своего дебюта, когда отец представлял дочерей своим друзьям и
всему высшему обществу. Оливия находила светскую жизнь довольно интере
сной и забавной, но крайне утомительной. Ее изматывали каждодневные выез
ды в театры, на балы, в гости, необходимость соблюдать строжайшие правила
этикета. Она чувствовала себя так, словно постоянно находится на сцене, р
азыгрывая несвойственную ей роль, так что под конец возненавидела и себя
, и окружающих Ц в отличие от Виктории, которая буквально расцветала в лу
чах всеобщего внимания. Оливия же облегченно вздохнула, вернувшись к сво
им книгам, лошадям, цветам и каждодневным прогулкам по холмам к близлежа
щим фермам.
Она обожала скакать верхом, прислушиваться к весенним звукам, наблюдать
, как медленно, неохотно уходит зима, любоваться многоцветьем осенних кр
асок. И едва ли не с малолетства вела отцовский дом с помощью Алберты Пибо
ди, женщины, вырастившей сестер и заменившей им мать. Хотя зрение у Берти б
ыло неважным, ум по-прежнему оставался острым, и она с закрытыми глазами м
огла отличить Оливию от Виктории.
Вот и теперь Берти пришла справиться, как подвигается работа. У нее уже не
хватало ни терпения, ни сил, чтобы сделать все самой, и она была благодарна
Оливии за помощь. Оливия тщательно проверяла состояние гобеленов, хруст
аля, постельного белья; ничто в доме не ускользало от ее внимания. Виктори
я же терпеть не могла кропотливые и бесконечные домашние хлопоты. Странн
о, какими разными могут быть близнецы!
Ц Ну что? Все тарелки перебиты или дотянем до рождественского ужина? Ц
осведомилась Берти, ставя на стол стакан ледяного лимонада и тарелку све
жеиспеченного имбирного печенья. После двадцати лет беспорочной служб
ы Алберта привыкла считать девочек своими дочерьми. С того дня как она вз
яла в руки два кричащих свертка, они не расставались ни на день.
Эта маленькая пухленькая женщина с белоснежными, собранными в пучок вол
осами и пышной грудью утешала девочек, выслушивала их детские секреты, п
омогала в невзгодах и подставляла плечо, когда им хотелось поплакать. Сл
овом, заменяла обоих родителей именно в том возрасте, когда так трудно бе
з матери. Отец редко бывал с ними и, целиком поглощенный скорбью о жене, де
ржался отчужденно. Правда, за последние годы, растеряв бодрость духа и зд
оровье, он смягчился и искренне привязался к детям. Сердечная болезнь, пр
ичиной которой он считал потрясения и скорби по так рано ушедшим женам, н
е позволяла вести активный образ жизни. Теперь же, получив возможность п
ередать управление заводами в руки доверенных лиц, он стал куда счастлив
ее и спокойнее.
Ц Нам нужны суповые тарелки, Берти, Ц торжественно объявила Оливия, про
должая сражаться с непокорными волосами и совершенно не представляя, ка
к ошеломляюще красива в эту минуту. Белоснежная кожа резко контрастиров
ала со смоляными прядями, а огромные темно-синие глаза сверкали двумя са
пфирами.
Ц Да и рыбные тоже. На следующей неделе закажу у Тиффани. Кстати, следует
предупредить судомоек, чтобы поосторожнее обращались с посудой.
Берти с улыбкой кивнула. Оливия к этому времени должна бы иметь собствен
ный дом, вместо того чтобы переписывать отцовский фарфор и разыгрывать р
оль хозяйки. Но у нее не было ни малейшего желания покидать этот дом. Девуш
ка была безмерно счастлива здесь, в Хендерсон-Мэнор. Совсем не то что Викт
ория, без умолку тараторившая о каких-то невиданных городах и странах. У н
ее портилось настроение каждый раз при мысли о пустующем в Нью-Йорке дом
е и веселых вечеринках, которые они могли бы там устраивать.
Оливия одобрительно оглядела светло-голубое шелковое платье Берти, в ко
тором та напоминала кусочек летнего неба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132