Роланд склонился к ней и с надеждой прошептал:
- Но ведь ты пришла сюда не затем, чтобы говорить о своем
брате и Мартине?
- Нет, я пришла, чтобы попросить у тебя прощения. Я вела
себя дурно. Я две недели делала вид, что не замечаю тебя, а
ведь ты вовсе не был виноват передо мной! Ты сказал мне правду,
и я должна была не винить, а благодарить тебя за это!
Роланд растерянно пробормотал:
- Нет, Каролина, ты не напрасно сердилась на меня. Я вел
себя грубо и неуклюже, как последний мужлан. Мне следовало
пощадить твои чувства!
- Брось, Ролалд! - с горячностью возразила принцесса. - Ты
поступил со мной, как настоящий, верный друг. Ты сказал мне
правду, а вовсе не то, что я в тот момент желала услышать. Ведь
это далось тебе нелегко. Правда? Если учесть, что... что я тебе
не безразлична. - Она подняла глаза к грозовому небу. - Когда я
узнала, что Паг попал в плен, мне показалось, что настал конец
света, что в мире больше не осталось радости, надежды, любви...
Роланд с невеселой усмешкой процитировал:
- "О первая любовь, горьки твои плоды".
Каролина улыбнулась:
- Да, так принято считать. Но ведь и ты чувствуешь то же
самое, правда?
Роланд с напускной беззаботностью ответил:
- Пожалуй, да. Примерно то же самое.
Она положила руку ему на плечо:
- Никто из нас не властен над своими чувствами, Роланд.
Сквайр тяжело вздохнул:
- К сожалению, это так!
- Мы с тобой навсегда останемся друзьями! Ты согласен,
Роланд?
В ее голосе было столько теплоты и искреннего участия, что
Роланд не мог не согласиться на это предложение, хотя всегда
мечтал о гораздо большем. Каролина, как прежде, пыталась внести
в их отношения полную ясность, но теперь она вела себя гораздо
мягче и деликатнее, чем в минувшие годы, когда была вздорной,
надменной девчонкой. Ее прямодушие заставило Роланда по-иному
взглянуть на то, что связывало его с принцессой. Он был
разочарован тем, что она не отвечала на его чувства. Но
Каролина по крайней мере не лукавила с ним. "Искренняя дружба
лучше, чем притворная любовь", - сказал он себе, а вслух
проговорил:
- Согласен. Я всегда буду тебе преданным другом, Каролина.
Она обняла его за плечи и спрятала лицо на его груди.
Роланд погладил ее по пушистым темным волосам. Каролина
прошептала:
- Отец Тулли говорит, что любовь зачастую обрушивается на
человека внезапно, как ураган с моря, но порой она вырастает из
семян дружбы и доверия.
- Я буду надеяться на то, что мне удастся когда-нибудь
взлелеять эти ростки в твоей душе, Каролина. Но если это мне не
суждено, я навсегда останусь самым верным из твоих друзей.
Они долго стояли обнявшись, и каждый своим нежным участием
старался развеять тоску и скорбь другого. Роланд и Каролина
были так поглощены друг другом, что не замечали ни бушевавшей
вокруг грозы, ни крупных дождевых капель, которые уже начали
срываться с неба, ни корабля, направлявшегося в гавань и
освещаемого частыми вспышками молний.
Штормовой ветер трепал флаги, которые украшали наружные
стены замка. Трещины и выбоины мощеного двора быстро
заполнялись водой, образуя многочисленные лужи. Мокрые
булыжники блестели в колеблющемся свете факелов.
Двое мужчин, стоя на верхней галерее у одной из башен,
вглядывались в темную даль.
На секунду в небе блеснула молния, и воин взволнованно
выкрикнул:
- Вы видели, ваше высочество?! Корабль! Вон там, чуть южнее
скал. И он идет к берегу! - солдат указал рукой в направлении
гавани.
Арута вгляделся в темноту.
- Я ровным счетом ничего не вижу! - посетовал он. - Ведь
там темнее, чем в душе у служителя Гьюисвана!
При упоминании имени бога убийцы солдат в ужасе вздрогнул и
провел ладонью по лицу.
- На сигнальной башне нет огня! - сказал Арута. - Или он
просто не виден отсюда?
- Как же, ваше высочество! Виден, когда зажжен. А теперь он
не горит!
При следующей вспышке молнии Арута отчетливо разглядел
силуэт парусника на фоне разбушевавшегося моря.
- Маяк Лонгпойнт должен быть зажжен! - крикнул он, бросаясь
к ступеням. - Иначе судно разобьется о скалы!
Сбежав во двор, он велел одному из дежуривших у ворот
стражников прислать к нему двух воинов из казармы и
распорядиться на конюшне, чтобы им оседлали лошадей. Стражник
бегом бросился выполнять поручение. Пока Арута стоял у ворот,
дождь прекратился. В воздухе повеяло прохладой и свежестью.
Через несколько минут к принцу размашистой походкой подошел
Фэннон.
- Ну и ночку же вы выбрали, чтобы покататься верхом, ваше
высочество!
Арута развел руками:
- Ничего не поделаешь! К гавани приближается корабль, а на
Лонгпойнте не зажжен огонь. Так что придется проехаться туда.
По булыжникам двора зацокали подковы. Младший конюх подвел
к Аруте оседланного коня. Следом за ним верхом ехали два воина.
Фэннон покачал головой:
- В таком случае вам следует поторопиться. И передайте этим
лодырям на маяке, что утром, когда они сменятся с дежурства, я
с них шкуру велю спустить!
Арута, приготовившийся к тому, что старый Фэннон станет
возражать против его поездки на маяк, облегченно вздохнул и
вскочил в седло. Ворота открылись, и трое всадников галопом
поскакали по направлению к городу.
После дождя в воздухе чувствовалось нежно-пряное
благоухание придорожных цветов, к которому примешивался
солоноватый аромат морской воды. Но стоило Аруте и воинам
приблизиться к окраине города, как в ноздри им ударил резкий
запах гари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193