И вот они перед его дверью.
После такой спешки они удивились собственной медлительности. И собстве
нному молчанию.
Они стояли перед дверью. За ней была правда. А это всегда останавливает.
Двойное тело Тяня и Верден загораживало дверь от Жереми.
Ц Открывай, дядюшка Тянь.
Это прозвучало как-то неубедительно. Тогда Тереза, до сих пор не проронив
шая ни слова, сказала:
Ц Дядюшка Тянь, открывайте.


***

Нет, Бенжамен был на месте. Лежал неподвижно под стрекотание своих машин.
Вернее, то, что заменяло теперь Бенжамена. Но, во всяком случае, это был Бен
жамен. Все проводки на месте. Может быть, более неподвижный в этом неверно
м свете, посреди уснувшей больницы, в центре города, который как-то внезап
но смолк. Сам собой вставал вопрос: а что они тут забыли, эти четверо, блужд
ающие, как лунатики, когда вся планета спит? Тянь, Жереми и Верден затаили
дыхание. Только Тереза положила руку на грудь Бенжамену Ц дышит, поднял
а ему веки Ц те же глаза, та же радужная оболочка, та же пустота, смерила пу
льс своими холодными пальцами Ц та же частота, посмотрела на приборы не
доверчивым взглядом, совершенно не разбирающимся в технике, зато мгнове
нно обнаруживающим обман, и еще как! Машины не врали. Они продолжали подде
рживать скрытую жизнь Бенжамена, обеспечивая ему все удобства, какие пре
доставил в его распоряжение прогресс конца века. Они ели за него, дышали з
а него, выбрасывали отработанное. Бенжамен отдыхал. Техника работала. Ко
нец века жил вместо Бенжамена. Ему и в самом деле был нужен отдых, ему, кото
рый уже так долго тянет лямку на этом свете. Он заслужил этот отдых. Так ду
мала Тереза.
Ц Пойдемте, Ц сказала она.

32

Как это «пойдемте»?
Неужели такое возможно? Миллиарды клеток, не тронутых параличом, кричат,
что есть сил, а существа, ближе которых не найти, собираются уходить, не сл
ыша их! Все тело Ц сплошной призыв, а они стоят вокруг и не слышат! А какая н
адежда вспыхнула в нем, когда они вдруг вошли! Как будто они получили радо
стную весть! Какой им устроили прием! «Это Жереми, это Тереза, это Тянь, а эт
о Верден!» Клетки осязания выполняют свою роль часовых кожного покрова к
ак нельзя лучше, передавая информацию дальше, отчитывая жировые клетки:
«Ну же, шевелитесь, передавайте непосредственно соседям, не отправляйте
через мозг, он нас предал!» И все тело, предупрежденное о местной передаче
, все клеточки, поставленные в известность о присутствии родных, все ядра
хором кричат от первого лица: «Спасите меня! Увезите меня! Не оставляйте м
еня в когтях Бертольда! Вы не знаете, на что способен этот тип!»
Но Тереза ощупывает, проверяет пульс, думает...
И говорит:
Ц Пойдемте.


VI
СМЕРТЬ Ц ПРОЦЕСС ПРЯМОЛИНЕЙНЫЙ

Где я мог это прочитать?

33

Комиссар Аннелиз не поверил ни своим ушам, когда ему сообщили результаты
экспертизы, ни своим глазам, когда из лаборатории принесли вещественное
доказательство. Нет, конечно, дивизионный комиссар Аннелиз не умер на ме
сте от удивления. Он просто прочистил уши и надел очки, чтобы его глаза Ц
глаза ищейки Ц лучше видели. Однако, даже находясь здесь, в маленькой без
упречно чистой хирургической коробочке, на его кожаной папке, это доказа
тельство не могло не удивить. Да, удивительно, но с профессиональной точк
и зрения все же допустимо. Они все ошиблись, и он Ц в первую очередь, вот и в
се. Самообман.
Ц Элизабет, будьте так любезны, приготовьте мне хороший кофе.
Непростительная небрежность, и это после стольких лет работы... Решитель
но, ничто нас не учит. Легким нажатием педали дивизионный комиссар Аннел
из убавил яркость лампы с реостатом.
Ц И попросите, пожалуйста, инспектора Ван Тяня зайти ко мне, без младенца
, если можно.


***

Оказалось, нельзя. Когда инспектор Ван Тянь сел напротив своего начальни
ка, взгляд Верден впился в дивизионного комиссара.
Пауза.
Пока инспектор Ван Тянь не сообразил повернуть ребенка лицом к бронзово
му Наполеону.
Ц Спасибо.
Снова пауза. Но на этот раз Ц из тех, после которых следует главный вопрос
.
Ц Скажите, Тянь, почему вы пошли в полицию?
«Чтобы получить аттестат об образовании и потому что дело было после вой
ны», Ц ответил бы Ван Тянь, если бы шефу в самом деле нужен был его ответ. Н
о дивизионный комиссар продолжал свой монолог. Он полностью ушел внутрь
себя. Тяню такое было знакомо.
Ц А знаете, почему я стал полицейским?
«Такие вопросы обычно задают себе либо очень молодые в начале карьеры, л
ибо совсем старики, Ц отметил про себя инспектор Ван Тянь, Ц либо Аннел
из Ц каждый раз, как ему забьется камешек в ботинок».
Ц Я пошел в полицию, чтобы избежать сюрпризов, Тянь, из страха перед неиз
вестностью.
«Совсем как Клара со своими фотографиями», Ц подумал вдруг инспектор В
ан Тянь. И раз уж он все равно был здесь, инспектор Ван Тянь, чтобы не терять
зря время, он тоже решил предаться внутреннему монологу. Аттестат об обр
азовании, да, и это тоже, конечно; но он пошел в полицию еще и для того, чтобы,
облачившись в форму полицейского, занять тем самым свою нишу в обществе,
чтобы верхом на своем мотоцикле пометить границы своей территории. Он, В
ан Тянь, в юности страдал от некой неопределенности: наполовину белый, на
половину желтокожий, бакбосский шалопай, один из тысяч, Хо Ши Мин с голосо
м Габена. Луиза, его мать-парижанка, торговала вином, Тянь из Монкая, его от
ец-вьетнамец, и того лучше Ц травкой. И вот он подался в полицию. А под форм
ой с тех пор Ц сердце, более расположенное к форме шестиугольника
Франция своими оче
ртаниями напоминает шестиугольник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94