Ц Вы там были, в Берси?
Ц Ну да! Там же был Малоссен, бедняга!
Ц Гиббон, Добряк и русский тоже там были.
Они там и остались. Та же паучья смерть.
Ц Нет, мы их не знаем.
Спасатели сначала подумали, что их задавили в толпе. Но скрюченные тела, п
осиневшие, почти черные лица... нет, здесь другое.
Ц Слушайте, Ц приступил наконец один из инспекторов, Ц с этими тремя м
олодчиками расправились вы вместе с Бен Тайебом. Нам бы хотелось знать: п
очему?
Ц Ни с кем мы не расправлялись, господин инспектор.
Судебному медику пришлось немного покопаться, но в конце концов он обнар
ужил след от укола на шее у каждого из троих пострадавших. А вскрытие пока
зало: инъекция раствора каустической соды в мозжечок.
Ц Мо и Симон...
Все обернулись. Говорил маленький вьетнамец. Он не сдвинулся с места. Он т
ак и стоял, прислонившись к стене. Под младенцем дожидалось своего часа с
лужебное оружие. У них на двоих было четыре глаза и голос Габена.
Ц Эти трое что-то сделали Малоссену, раз вам пришлось их успокоить?
Ц Малоссен с такими не имел дела, Ц сказал Мосси.
Верно, это из-за пронзительного взгляда ребенка Мосси заговорил. Сл
ишком быстро. Тянь единственный это заметил. Остальные уже готовил
и свои вопросы.
Ц Что вы делали в том фургоне на улице Помп?
Ц Сардельками торговали, Ц ответил Араб.
Ц Я скажу вам, что произошло, Ц не вытерпел наконец один из четверых. Ц
Вы готовили диверсию в вашем чертовом фургоне, а пока мы вас пасли, кто-то
другой снял Шаботта.
Ц Шаботта? Ц переспросил Симон.
Ц Вам это так просто не сойдет.
Ц Вот видишь, Ц сказал Мосси с грустью в голосе, Ц годами проворачивал
и делишки Ц и ничего, а только решили взяться за ум Ц и пожалуйста... Я тебя
предупреждал, Симон.
Ц Так, начнем все сначала, Ц сказал кто-то.

24

И я еще бросила его, устроив сцену! Жюли проснулась в холодном п
оту. Она только что видела во сне, как она стоит над Бенжаменом и упрекает
его за то, во что он превратился, требуя, чтобы он стал самим собой... Прямо м
ать-настоятельница, склонившаяся над распростертым телом одержимого д
ьяволом!
И он, зажатый у нее между коленями, с вопиющим неверием в глазах, жалкий до
отвращения, как доверчивый зверь, попавший в ловушку. Они только что зани
мались любовью.
Она затянула петлю: «Ты никогда не был самим собой!»
Вопросы собственного «я»...
Она принадлежала к этому поколению... Вера в собственное «я», святая обяза
нность иметь ясный рассудок. И главное, не быть лохом! Главное! Это Ц смер
тный грех! «Быть на службе у реальности, постоянно!» Идиотка... еще и лгунья
в придачу...
Она облачилась в тогу профессиональной догмы. На самом деле, упрекая его
за безответственность, за то, что он повесил себе на шею детей своей матер
и, за работу, где только и требовалось, что подставлять другую щеку, она кр
ичала совсем другое: а именно, что она хотела, чтобы он принадлежал ей одно
й, хотела иметь своих, своих собственных детей от него. В сущности, это был
а банальная вспышка супружеской ревности. «Журналист на службе у реальн
ости, говоришь...» Ее понесло, как блудную дочь, вынужденную вернуться в ро
дные пенаты, как бесстрашную рыцаршу фотокамеры и пера, которая запанико
вала, разменяв четвертый десяток. Только это и ничего больше: она требова
ла, чтобы Малоссен из ее авианосца превратился в семейное гнездо, ее гнез
до, вот и все.
Теперь, когда у нее отняли Бенжамена, сомнения были недопустимы.


***

Так. Заснуть уже не получится. Жюли вскакивает одним прыжком. Крохотная к
аморка Ц обычные парижские четыре стены и потолок, умывальник плюется р
жавой ледяной водой.
Ц Я просто родилась для расставаний, что и говорить...
Жюли обливается водой. Потом стоит, застыв над умывальником, опустив гол
ову и упершись прямыми руками в эмалированную раковину. Она чувствует, к
ак тяжело провисает ее грудь. Поднимает голову. Смотрит на себя в зеркало.
Позавчера она обрезала себе волосы. Она засунула их в мешок для мусора, а п
отом зашвырнула в Сену. После Жереми к ней еще раз приходили. Она услышала
: «Полиция!» и, не отрываясь, продолжала обрезать свою шевелюру, молча. Пос
тучали еще раз, но уже не так уверенно. Потом она услышала шелест просовыв
аемого под дверь конверта. Вызов в участок, который она проигнорирует. Он
а достала сохранившиеся еще от ее прошлой профессии (журналистки на служ
бе у реальности) восстановленный итальянский паспорт и два поддельных у
достоверения личности. Парики. Косметика. Она будет по очереди Ц италья
нкой, австрийкой и гречанкой. Не так давно ей нравился такой маскарад. Пол
ьзуясь неотъемлемой привилегией женщины менять внешность, она достигл
а в этом совершенства. Она умела сделать из себя дурнушку, каких много. (Не
т, красота Ц это вовсе не приговор...) В том возрасте, когда девицы перенима
ют у матерей улыбку, не оставляющую морщин, Жюли училась у своего отца-губ
ернатора самым невообразимым гримасам. Шут, скоморох, но он не мог не нрав
иться. Изображая речь Бена Барки, он превращался в Бена Барку. А если нужно
было, чтобы Бен Барка разговаривал с Нородомом Сиануком, он становился п
опеременно то Беном Баркой, то Нородомом Сиануком
Бен Барка (1920Ц 1965) Ц политиче
ский деятель Марокко; Нородом Сианук (р. 1922) Ц король Камбоджи, глава прави
тельства Кампучии (1960Ц 1970).
. На улице он играл для нее все, что видел вокруг. Шавки, их хозяйки, пок
расневшие помидоры, на которые эти шавки только что пустили струю, с обес
кураживающей быстротой сменяли друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94