Но Изабель пачкам
и поглощала журналы Ц бумагу, если быть точным... Особенно романы с продол
жением. Цепляясь один за другой, они бесконечными рядами разворачивалис
ь в голове Изабель. Она вырезала их, сшивала, и получались книжки. В возрас
те от пяти до десяти лет Изабель читала все, что попадалось ей на глаза, не
разбирая. А ее тарелка по-прежнему оставалась нетронутой.
Лысый нашел свою «идею» однажды ночью, когда он предпринял очередную выл
азку в предместье Сент-Оноре
Один из самых фешенебельных кварталов Пари
жа.
. Он шел следом за каким-то толстяком в твидовом пальто; тому было лет
шестьдесят, но возраст не лишил его беспечности. Лысый уже держал кулак н
аготове. Но вдруг, в аллеях Тюильри, конкуренты перехватили его дичь. Две т
ени, выделившиеся из мрака. Наперекор здравому смыслу этот, в твидовом па
льто, не захотел добровольно расстаться со своим бумажником. Пришлось бр
ать силой. Разбили в кровь лицо, ногами запинали по почкам. Задохнувшись о
т боли, «твидовый» не мог даже вскрикнуть. Лысый решил, что это несерьезно
е отношение к работе, и вмешался. Особых усилий не потребовалось: стоило е
му только пальцем ткнуть Ц и они повалились друг на друга. Молокососы, чт
о с них взять, в пустых горшках и то весу больше. Потом он помог толстяку по
дняться. Кровь била из него фонтаном. Лысый прикладывал платок, пытаясь о
становить кровотечение, но того заботило лишь одно:
Ц Мой Лоти, Лоти...
Он харкал кровью, но на языке у него было одно:
Ц Мой Лоти...
Его мучила другая боль:
Ц Оригинальное издание, понимаете...
Лысый, конечно, ничего не понимал. «Твидовый» потерял свои очки. Он рухнул
на тротуар. Вот чудак, что за радость дрязгаться в луже собственной крови?
Тот шарил вокруг, как слепой.
Ц На рисовой бумаге...
Шахтер с юных лет, перешедший потом на ночные облавы, Лысый видел в темнот
е, как кошка. Он без труда нашел то, что искали. Небольшая книжка валялась в
нескольких шагах.
Ц О! Месье... если бы вы знали...
Он судорожно прижимал к сердцу свое сокровище.
Ц Вот, возьмите, прошу вас, пожалуйста...
Он открыл бумажник и протягивал Лысому целое состояние. Лысый раздумыва
л. Для грабителя это были нечестные деньги. Но тот засунул ему пачку в карм
ан.
Когда Лысый рассказал о своем приключении Изабель, девчушка наконец улы
бнулась, что редко с ней случалось:
Ц Это был библиофил.
Ц Библиофил? Ц переспросил Лысый.
Ц Да, тот, кто предпочитает книги литературе, Ц объяснила она.
До Лысого все еще не дошло.
Ц Для таких людей важна только бумага, переплет, Ц продолжала Изабель.

Ц Даже если внутри ничего не написано?
Ц Даже если там написана какая-нибудь ерунда. Они расставляют свои томи
ки подальше от солнечных лучей, они даже не разрезают страницы, они берут
их в руки, только надев тонкие перчатки, они их не читают, они на них с
мотрят.
И тут с ней случился припадок дикого смеха, раньше Лысый принимал этот ее
смех за приступы астмы, спровоцированные угольной пылью шахтерского по
селка. Но нет, этот вырывавшийся из легких поток воздуха был смехом Изабе
ль. Лысый никогда не мог понять, над чем она смеется. На этот раз малышка по
яснила:
Ц Мне только что пришла идея, очень, как бы это сказать, в духе предместья
Сент-Оноре.
Лысый ждал.
Ц Забавно было бы самим делать редкие книги с переплетами из тканей Гер
меса, Жанны Лафори, Ворта, О'Россена...
Она принялась икать, выкрикивая имена известных модельеров.
Ц Верх шика, правда?
Идея дочери понравилась отцу. Девчонка была права. Лысый наконец понял, в
чем тут фокус: эстеты никогда даже не открывают книги. Что бы та
м ни случилось, высокая мода будет подниматься все выше, кулинарное иску
сство все так же будет ублажать желудки аристократии, любители музыки вс
егда сумеют настроить свои скрипки, и даже в худшем из катаклизмов плане
тарного масштаба всегда найдется такой чудак в твидовом пальто, готовый
лечь костьми за оригинальное издание.
Лысый отправился по модельерам. Те и в самом деле нашли идею «шикарной». Л
ысый собрал их обрезки. Изабель в это время рылась на помойках, отбирая ма
терию, выбрасывая шерсть и синтетику и оставляя лен, хлопок, холст и марлю
. Лысый умаслил лучших печатников, и вскоре известнейшие печатни выпусти
ли Барреса в обложке от Баленсиаги, Поля Бурже в гермесовском переплете,
Жана Ануя в наряде от Шанель или какое-нибудь «Острие меча» юного де Голл
я в одеянии тончайшего шелка от Борта. Всего пару-тройку номерных экземп
ляров каждого названия, но по такой цене, которая позволила доверху напо
лнить тарелки Изабель.
Лысому следовало бы на этом остановиться. Его «идея» оказалась более хри
стианской, чем занятие его жены, костюмы его стали отныне белизны безупр
ечной, и его девочка ела теперь досыта, найдя наконец то, что было ей по вку
су.
Увы, Лысый был захватчиком по натуре. Сделав себе состояние на производс
тве редкой книги, он захотел стать папой римским над библиофилами, богом
переплетов, которые делают книги бессмертными. Обрезков модных домов ем
у показалось мало. Ему понадобилось тряпье со всей столицы, он захотел мо
нополии. С другой стороны, Лысый был примерным польским католиком. Он не ж
елал иметь дела со всякими евреями из Сантье или Марэ
Кварталы Парижа, где традиц
ионно, со Средневековья, селятся евреи.
. Но именно там были ткани. И кожа для переплетов. Лысый нанял целую ар
мию тряпичников, которую он бросил на еврейские помойки. Его войско верн
улось побитым, с пустыми руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94