Все было готово для этого легендарного поединка. И
злосчастная дуэль состоялась в ночь полнолуния. На этом кончилось мое де
тство. Их нашли мертвыми, обоих, в лучших традициях мусорщиков: повсюду вы
рванные крючьями куски плоти.
Дыхание Малоссена было до того искусственным, что он казался не более жи
вым, чем те двое.
Ц А что же Изабель, спросишь ты меня?
Это и в самом деле был вопрос, который задал бы Малоссен.
Ц Так вот, пока шла эта битва гигантов, Изабель отыскала меня в моем люби
мом бачке. Она прочитала Достоевского и возвращала мне его, как и обещала.
«Ну что, поняла хоть что-нибудь?» Ц спросил я. «Нет». Ц «Вот видишь...» Ц «Н
ет, но не потому, что книга слишком сложная». Ц «Ах так!» Ц «Нет, здесь дру
гое». (Хочу напомнить тебе, дурачок, что за две улицы оттуда наши отцы рвал
и друг друга в клочья.) Ц «Что же?» Ц «Ставрогин», Ц ответила Изабель. У н
ее была такая же голова, как сейчас. Невозможно было определить ее возрас
т. «Ставрогин?» Ц «Да, Ставрогин, главный герой, он что-то скрывает, он не г
оворит всей правды, от этого все так запутано». Ц «Как тебя зовут?» Ц «Из
абель». Ц «Меня Ц Лусса». Ц «Лусса?» Ц «Лусса с Казаманса». (До нас доно
сился хрип дерущихся великанов, наших отцов, звон металлических крючьев
.) Ц «Слушай, Лусса, нужно будет встретиться, когда все это закончится». Ц
«Да, хорошо бы». Ц «Нужно, чтобы люди всегда встречались». Только по этим
словам можно было догадаться, что перед тобой маленькая девочка. Но если
хорошенько подумать, то такие слова, как «всегда» и «никогда», до сих пор у
нее в обиходе.
После похорон нас обоих поместили в приют. То есть в разные, конечно, но мы
стойко держались. Мы встречались так часто, как только было возможно. Сте
ны возводятся для того, чтобы их преодолевали.
А теперь слушай внимательно, дурачок. 9 июня 1931 года мы вместе, Изабель и я, хо
дили во Дворец колоний. Колонии Ц это, если хочешь, часть моей истории. Ит
ак, мы встречаемся во Дворце колоний и тут же натыкаемся на первый в нашей
жизни книжный автобус. Две с половиной тысячи томов на тележке с мотором
в десять лошадиных сил. Культура на колесах. Чтобы «Три мушкетера» добра
лись и до Казаманса... Ты представляешь, как мы обрадовались!
Мы катались по всему городу в компании таких же шалопаев, рассматривая к
нижки.
Запомни эту дату, 9 июня 1931 года, это настоящий день рождения Изабель. Она от
рыла где-то на полках совсем маленькую книжку и сказала мне: «Смотри». Это
была «Исповедь Ставрогина», заключительная часть Достоевских «Бесов»,
в издании «Плона», если не ошибаюсь. Изабель стала читать этот отрывок та
к, как если бы это было личное письмо. И практически сразу же расплакалась
. О, эти печали заумных девчонок! Ты думаешь: «Как это трогательно, когда ма
лышка проливает слезы над романом...» Она плакала все время, пока читала, и
в этом не было ничего трогательного. Обезвоживание организма, ничего бол
ьше. Я думал, она здесь на месте и скончается, от потери влаги. Автобусу при
шлось высадить нас посреди дороги. Они не могли допустить, чтобы ребенок
захлебнулся в собственных слезах у них на борту в самый день открытия. Ст
оя подо львом Данфера
Имеется в виду памятник в честь полковника Пьера Филиппа Да
нфер-Рошро, героя франко-прусской войны 1870Ц 1871 гг.
, Изабель посмотрела на меня:
Ц Я знаю, почему Ставрогин вел себя как сумасшедший в «Бесах».
Сейчас ее глаза были сухие, как камни в печке. Я думал только об одном: как н
аполнить ее влагой, чтобы она смогла поплакать хотя бы еще раз в жизни.
Ц Он изнасиловал девочку.
Ну, что я мог на это ответить?
Ц И ты знаешь, что сделала эта девочка, Лусса?
Ц Нет.
Ц Она погрозила ему пальцем
Ц И все?
Ц А что еще, по-твоему, может сделать маленькая девочка?
Ц Ну, я не знаю.
Ц А потом она повесилась.
Тут она опять начала всхлипывать, но уже без слез. Это было ужасно, потому
что я боялся, как бы ее костлявое, как кол, тело не проткнуло уже тогда набу
хшую голову.
Ц Я, когда вырасту...
Она задыхалась:
Ц Когда я вырасту, на меня никто не сможет напасть.
И тут вдруг она рассмеялась своим победным смехом, ты знаешь, этот ее шипя
щий смех... Она нарисовала в воздухе силуэт своей огромной головы, посажен
ной на костлявое тельце, и весело повторила:
Ц Как и сейчас, никто!


***

Лусса уже почти вышел из палаты, он держался за ручку двери и испытывал см
утное желание, чтобы его поскорее вынесло отсюда:
Ц Это и надо объяснить твоей Жюли, дурачок, нельзя стрелять в женщину, у к
оторой в голове засела повесившаяся девочка.

30

И правда, Жюли, ради бога, прекрати эту бойню, не стреляй больше, зарой топо
р войны, оставь это! Что еще выдумала Ц мстить! Чем ты лучше других сейчас,
ты ведь точно так же ищешь виноватых? Шаботт меня убрал, Готье р
аботал на Шаботта, Калиньяк платил Готье, Забо наняла Калиньяка, Лусса лю
бит Забо... Значит, все причастны: так, что ли? Когда же ты остановишься в так
ом случае? Где, по-твоему, проходит грань невиновности? Подумай хоть две с
екунды, с какой стати тебе вообще останавливаться, полный бред! Уйми нако
нец свое женское сердце! Шаботт сидел на самом верху, ты, что же, всех, кто бы
л под ним, собираешься отправить на тот свет? Выходит, тебе надо прикончит
ь и Аннелиз вместе с Карегга, Тянем и всей набережной Орфевр, чего уж там? А
когда ты выметешь весь этот угол, у тебя еще останутся патроны, чтобы разд
елаться со всеми остальными? Месть, Жюли, Ц это пространство с расплывча
тыми границами, и потому безграничное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94