Говард очень занят и многолик,
опытный хозяин вечеринки, мастер организации общения. Вот он стоит у две
ри или циркулирует с бутылкой, обеспечивая контакты и ассоциативность. В
от он исчезает за кулисами передвинуть стол, открыть дверь, продемонстри
ровать постель, вывинтить стратегическую пробку из коробки в коридоре, с
одействовать обманчивому, но ширящемуся развитию иллюзии, процесса, кот
орым он руководит. Он наблюдает, как оживление Достигает апогея. Он видит,
как трепещут платья, мелькают костюмы, и расчетливо делает все, что может,
чтобы стимулировать происходящее с помощью света, и звука, и движения. Ра
зговоры начинают обретать все большую громкость, полностью заполнять з
вуковое пространство; супружеские узы начинают развязываться; группов
ые связи начинают смещаться; имеет место катексис; люди говорят друг с др
угом и прикасаются друг к другу и дразнят друг друга.
В викторианской оранжерее за домом лампы теперь почти все погасли и нача
лись ритмические танцы. Очень громко разговаривая, появляется театраль
ная компания. МестЦ борцов за нравственность пикетировала театр, держа
плакаты «Храните Британию одетой!». Это разгорячило их, придало им агрес
сивности. Кроме того, они прихватили с собой несколько бутылок спиртного
, которые щедро пустили вкруговую. Их появление придало ускорение дрейфу
социальных частиц, расщеплению и синтезу. Вечеринка обрела новые помехи
и возможности в новых местах. Обнаружилась еда, и коллективный аппетит р
азыгрался; столы, обремененные сыром и паштетом, мгновенно очистились. Н
а втором этаже Говард ставит пластинку на проигрыватель; на первом этаже
из динамиков в книжном шкафу доносится голос Джоан Баез. Тотчас появляе
тся второй импресарио: Барбара в своем длинном розовом платье разносит о
ливки и соленые крендельки, приговаривая:
Ц Ешьте! Я еврейская мамаша.
С улицы входит, таща на веревке коричневого терьерчика, низенькая толсту
шка по имени Анита Доллфус, второкурсница при длинных кудрявых волосах,
схваченных индейской повязкой, в очках в стальной оправе и заплатанной ю
бке такой длины, что ходить в ней почти невозможно. Миссис Макинтош, котор
ая после своего своевременного появления весь вечер медленно оседала в
направлении пола, уложена спать на кровати. Прошел слух, что наверху есть
наркота, и общество по всему дому движется вверх. Кто-то отправился приве
зти гуру, который, согласно афишам, находится в городе, но который, к слову,
так на вечеринке и не появится. Немецкую лекторшу в прозрачной блузке по
дбивают снять ее. Говард стоит на верхней площадке лестницы и сквозь очк
и озирает общую картину.
Ц У меня с женой уговор, Ц говорит девушке мужчина, сидящий на верхней с
тупеньке лестницы.
Ц Так говорят все женатики, Ц говорит девушка.
Ц У нас по-другому, Ц говорит мужчина, Ц моя жена про него не знает.
Низ дома смахивает на огромный музей одежды, словно все фасоны и моды был
ого синхронизировались и здесь, в собственном доме Говарда, конвергиров
ались и перемешались; исполнители средневековых мистерий, исторически
х романтичных мелодрам, трагедий окопной войны, пролетарских документа
льных пьес, викторианских светских фарсов играют одновременно в едином
эклектичном постмодернистском коллаже, представляющем собой чистую и
открытую форму, самогенерирующий хэппенинг
Термин авангардистского
театра, спектакль, состоящий из не связанных друг с другом эпизодов, иног
да с участием зрителей.
.
Говард с удовольствием спускается по лестнице, ощущая, как тупая и случа
йная реальность вещей таинственно преображается. Он смотрит на этих люд
ей в полной гармонии с временами и ощущает их новизну и потенциал. Он пере
ходит в толпе ото рта ко рту, смотрит в глаза, выслеживает современную стр
асть.
Ц Будет это подлинным вариантом вины? Ц спрашивает кто-то.
Ц Эта дивная сюрреалистическая гамма красок к концу, Ц говорит кто-то
еще.
Внизу миссис Макинтош некоторое время назад объявила о начале схваток; и
когда «стандарт-8» увез ее в клинику, поднялся порядочный шум. Божественн
ый гнев жен учуял пример подавления, соболезнуя ее прервавшейся карьере
на ниве общества, принесенной в жертву всего лишь деторождению, они разн
ервничались, опасаясь за собственные карьеры. Тем временем ее муж, мисте
р Макинтош, вернулся на вечеринку; он сидит в вестибюле у телефона с собст
венной бутылкой, объект созерцания и любопытства. У входной двери коричн
евый невоспитанный терьерчик Аниты Доллфус тяпнул новоприбывшего за л
одыжку. Новоприбывший Ц это Генри Бимиш, который пришел пешком, растреп
анный, в широкополой шляпе австралийского пехотинца, и с таким видом, буд
то он только что вернулся из опасного сафари. Его забирают наверх для обе
ззараживания, по-прежнему в шляпе, надвинутой на один глаз.
Ц Сидеть, Мао! Ц говорит Анита терьерчику.
В гостиной лица и голоса швыряют об стены исступленные звуки; это шум чел
овека в процессе роста.
Ц Кантовская версия нераспутываемого сплетения перцептуальных феном
енов, Ц говорит кто-то.
Ц Я на софе, потому что подшофе, Ц говорит кто-то еще.
У стены Барбара разговаривает с невысокой молодой брюнеткой, которая ст
оит сама по себе в белой шляпе и синем брючном костюме.
Ц Каким противозачаточным средством вы пользуетесь? Ц спрашивает Бар
бара.
Ц А вы, миссис Кэрк? Ц говорит брюнетка с легким шотландским выговором.

Ц О, я на Пилюле, Ц говорит Барбара. Ц Прежде я применяла «Затычку», но т
еперь я на Пилюле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106