Он выполнял свою Долю обязанностей, но тем не менее Ба
рбара утверждала, что придавлена ярмом материнства, которое не только уд
овлетворяет, но и лишает, а потому она заставила его выплачивать ей эконо
мическую заработную плату за ее полезную социальную роль жены и матери в
доказательство ее невтороразрядности. Однако после двух месяцев, полно
стью проведенных в обществе младенца, у нее возникло чувство, что настал
о время реализовать себя как полноценную экономическую единицу. Ведь по
чему-то только когда достижение проходит проверку на открытом конкурен
тном рынке, оно оказывается подлинным достижением, полноценным способо
м существования, экзистенциалистским актом; для этих проблем она начала
заимствовать лексику Говарда.
На практике же она договорилась, чтобы соседка сидела с ребенком, пока он
а посвящала свой неполный рабочий день опросам общественного мнения и и
сследованиям рынка, споря с лидскими домохозяйками спина к спине о том, н
асколько важны их мнения о детергентах и десятичной валютной системе, Ро
дезии, абортах и сериале «Улица Коронации». Постепенно она прониклась уб
еждением, что исследование рынка было служением обществу, формой корнев
ого экспрессионизма, политической деятельностью и что она отлично с эти
м справляется. В целом она в этот период стала очень яркой и удовлетворен
ной. Говард соответственно мало-помалу впадал в депрессию. Он начал очен
ь утомляться и засомневался в вознаграждениях, которые приносила ему те
снейшая, крепчайшая связь с маленьким пухлым существом, его младенцем-с
ыном. Нет, ребенок ему нравился, но не в той степени, какой от него требовал
и; и он даже заподозрил Барбару в манкировании материнством. Но бедой для
них обоих стало то, что к этому времени они стали занятыми людьми. У них у к
аждого было столько дел! И вот у Говарда появилось выражение растеряннос
ти, легонький намек на поражение. Но он отрастил волосы до очень большой д
лины и на вечеринках принялся интеллектуально наскакивать на людей. Он п
ил больше и выглядел печальным. Постепенно он, к своему удивлению, обнару
жил что завоевывает симпатии и уважение; его последние неприятности про
извели на всех, с кем он был знаком, немалое впечатление, и теперь он с его р
епутацией, тем более впечатляющей из-за энергичной и даже опасной жены, и
проблемы с интригой на стороне, и проблемы младенца, впервые начал котир
оваться как по-серьезному очень интересный человек.
Именно в этот период Кэрки начали рассказывать друзьям и знакомым и абсо
лютно незнакомым людям свою историю. Они подавали ее как достойный подра
жания пример Кэрков, поучительный общественный феномен, повесть двух ра
стерянных людей, которые предали себя, а потом внезапно стали взрослыми.
Это была привлекательная и популярная история для тех времен, и она подв
ерглась многочисленным улучшениям. Первое время повествование сосредо
точивалось на раскрепощении, жизни в тесноте, краткой интриге на стороне
, беганью по вересковым пустошам нагишом, на внезапной вспышке нового со
знания и политического озарения. Но некоторое время спустя правдоподоб
ность потребовала внесения некоторых элементов скептицизма, отнюдь не
завершая повесть о паре, которая, самопознаваясь, бодро устремлялась скв
озь ширящееся сознание человека в рамках истории, быть может даже усложн
яя и улучшая его. Ведь в их взаимоотношениях были вопиющие нестыковки и т
емности. Себе и некоторым другим Говард объяснял их тем, что согласитель
ную модель брака, обычную модель брака, которую принято считать пределом
согласительности, когда возникающие конфликты затем улаживаются прес
ловутым поцелуем, они сменили на конфликтную модель, в которой интересы
четко разграничиваются, и конечное разрешение конфликта зависит от беш
еного напора или поражения одной из сторон. То есть Говард старался сфор
мулировать подозрение, которое, конечно, могло быть чисто параноическим
, что Барбара старается его уничтожить. Когда они об этом говорили, она, ес
тественно, это отрицала, однако, как указывал ей Говард, вопрос этот не ста
вился на уровне сознания, тут дело шло о подсознании. Одно в любом случае б
ыло верно: Барбара, поскольку она больше напрягала свой ум, становилась я
рче. Она обладала проницательным едким интеллектом, сильной натурой и бо
льшей способностью чувствовать, чем он. Кроме того, она владела тонким ис
кусством нападать и умела использовать это искусство против него; бывал
и моменты, когда Говард спрашивал себя, выживет ли он.
Но к этому времени Говард был уже доктором Кэрком; он закончил свою диссе
ртацию и был вознагражден за свои долгие труды ученой степенью. Теперь о
н мог сместить фокус своего внимания; он уже работал над книгой, острейше
й книгой о культурной и сексуальной перемене, в которой, как и следовало о
жидать, утверждалось, что в Британии имело место полное реконструирован
ие сексуальных нравов, что сексуальные роли были полностью перераспред
елены и что использование традиционных понятий «мужчина» и «женщина» д
ля обозначения стабильных культурных объектов утратило смысл. «Нам тре
буются новые названия для этих генитально-различных человеческих типо
в», Ц говорилось в ней. Говард писал эту книгу втайне у себя в кабинете, от
части потому, что это был еще один пересказ истории Кэрков, как поучитель
ного феномена, а потому книга могла надоесть Барбаре, если бы она начала е
е читать; однако важнее было то, что, подобно Барбаре с младенцем или нации
с новым источником энергии, он теперь располагал мощным оружием политик
и силы, диалектики и стратегии в своем браке, своим самодельным, хотя и все
ленским полем боя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106