На этом третьем курсе они очень привязалис
ь друг к другу, хотя Говард твердо решил, что личная жизнь не должна вторга
ться в его подготовку к выпускным экзаменам. Он сидел по вечерам с ней в ее
квартире, читал учебники в нескончаемом безмолвии, пока наконец они не у
далялись в спальню с грелкой полной кипятка и кружками желанного какао.
«Мы только обнимались, чтобы согреться, Ц говорит Говард в последующих
объяснениях. Ц Отношениями это ни с какой стороны не было». Однако отнош
ения или вовсе не отношения, а порвать их оказалось очень трудно. Летом 1960 г
ода они оба сдали выпускные экзамены, Говард блестяще, а Барбара, которая
не слишком занималась предметом, по которому специализировалась, англи
йским Ц и больше присутствовала при подготовке Говарда, чем готовилась
сама, не слишком блестяще. Теперь, когда университет остался позади, они о
бнаружили, что им трудно расстаться и пойти каждому своим путем. В резуль
тате они избрали тот институт, который, как теперь объясняет Говард, пред
ставляет собой способ, каким общество в интересах политической стабиль
ности придает перманентность случайности отношений: иными словами, они
поженились. Брак был заключен в церкви, точнее в молельной, в присутствии
многочисленных родственников и друзей, Ц формальность, чтобы ублажить
их семьи, к которым они были одинаково сильно привязаны. Они устроили себ
е медовый месяц в Риле, отправившись туда на дизельном поезде и сняв комн
ату в пансионе; потом они вернулись в Лидс, так как Говард должен был прист
упить к работе над диссертацией. В силу своих блестящих экзаменов он был
теперь аспирантом, получив грант SSRC, которого, казалось, должно было в дост
атке хватать на обоих. И вот он приступил к работе над своей темой, к доста
точно рутинному религиозно-социологическому исследованию христа-дел
ьфианства в Векфильде, темой, которую он выбрал потому, что в ранней молод
ости испытал духовное увлечение этой конфессией, увлечение, которое теп
ерь обратил в социологическую проблему. Что до Барбары, она, естественно,
стала домохозяйкой, а вернее, по ее собственному выражению, квартирохозя
йкой.
Поскольку теперь они начали жить в череде малогабаритных квартирок со с
таромодными высокими кроватями, имеющими изголовье и изножье, и виктори
анскими унитазами под названием «Каскад», и плюшевой мебелью, и окнами, н
епременно выходившими на загнивающий садик, Ц эти садики, дома, пятящие
ся на эти садики, переулки, магазин на углу, кинотеатр, автобусные маршрут
ы к центру города слагались в главный горизонт и перфорированную дорожк
у их жизни, в предел и периметр их мира. Они извлекали определенное удовол
ьствие из своего брака, так как он нес им ощущение «ответственности», и он
и часто давали знать о себе своим родителям как о дружной паре. На самом же
деле после первых месяцев совместной жизни, когда сексуальное упоение,
с самого начала не слишком интенсивное, начало слегка угасать и они огля
делись вокруг себя, то довольно скоро начали раздражаться друг на друга,
огорчаться из-за своего материального положения, изнывать от простейше
й необходимости управляться с каждодневной жизнью. Жить в этом скользящ
ем социально двусмысленном положении, в этой аспирантской бедности, это
м жалком мирке без друзей было нелегко; проблемы такого существования въ
едались во все частности их контактов и симпатий. Говард часто говорил о
б этом времени «созревания» Ц созревание же, объяснял он позднее, когда
уже предпочитал Другие слова, это ключевое понятие аполитичных пятидес
ятых, Ц и говорил о нем как о нравственной ценности, которую ставит превы
ше всего. Он был склонен объяснять их жизни, как очень серьезные и зрелые,
главным образом потому, что они очень беспокоились, как бы не расстроить
друг друга и не транжирить деньги зря; каким-то образом это сделало их Лор
енсом и Фридой Лидских задворков. Вопрос же заключался в том, что, как позж
е они согласились, ни она, ни он ни в малейшей степени не были культурно по
дготовлены вести то, что Говард начал позднее называть Ц когда слово «з
релый» устарело из-за своих тяжких викторианских плюшевых моральных ас
социаций Ц «взрослыми жизнями». Они были социальными и эмоциональными
младенцами с дедовской солидностью; вот как он позднее начал их рисовать
, когда, уже совсем иной, возвращался мыслью к достойным любопытства их ра
нним личностям в первую пору этого слишком поспешного брака. В общеприня
том смысле они были ничем; они мучительно влачили скучнейшее из существо
ваний. Как часто Барбара, расстроенная невозможностью купить за один раз
две банки фасоли или два куска мыла, садилась в их старое красное плюшево
е кресло и плакала из-за денег. Как они ни соблюдали вид добродетельной бе
дности, она невольно разделяла любовь своей матери к обладанию «вещами»
: хороший гарнитур из трех предметов для гостиной, кухонный буфет с ломящ
имися от изобилия полками, белая скатерть на обеденном столе по празднич
ным дням. Что до Говарда, хотя он и говорил о зрелом поведении, но в основно
м применял это понятие к очень серьезным беседам и к книжным аргументам;
он не стряпал, ничего не делал по дому, был слишком застенчив, чтобы ходить
за покупками, и не замечал ни единой из тревог Барбары.
То есть Кэрки тогда, собственно, не были Кэрками; они были очень замкнутым
и людьми почти без друзей, наивными и молчаливыми друг с другом. Они не обс
уждали никаких проблем Ц главным образом потому, что не относили себя к
людям, имеющим проблемы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106