Ц Я подумаю, что м
ожно для тебя сделать.
Ц Мое имя Ц Фарфус! Ц прошептал парень, застряв на секунду в дверном пр
оходе. Ц Фарфус Санжин! Не оставьте меня, господин императорский послан
ник! Фарфус! Фарфус Санжин!

Гомон за стенами барака сливался в монотонное гудение. Топорик закрывал
глаза, и ему казалось, что он, прикрыв лицо рукою, лежит на заливном лугу у о
пушки леса, куда когда-то Ц целую вечность тому назад! Ц приезжал за хво
ростом для папенькиной кузни, а над ним кружатся толстые шмели, осыпая пы
льцу с цветков.
Негромко стукнула барачная дверь.
Топорик открыл глаза и увидел вошедшего в барак низенького человека в се
рой монашеской рясе с надвинутым глубоко на лицо капюшоном. Мальчик прип
однялся. Он подумал, что где-то уже видел этого человека. Да! В трактире Жир
ного Карла Ц «монах» шептался с Гюйсте Волком. Разговор, как помнит Топо
рик, шел тогда о каком-то Ключнике.
«Монах», держа руки, засунутые в рукава, у груди, подошел прямо к мальчику
и присел на краешек нар.
Топорик молчал, не зная, что и сказать. «Монах» вздохнул и сдвинул капюшон
чуть вверх.
Ц Папенька! Ц похолодел мальчик.
Янас-старший очень изменился. Не говоря уж о том, что он стал ниже ростом и
много уже в плечах, он словно состарился на шесть десятков лет. Лицо его, н
абрякшее морщинами, посерело, глаза смотрели тускло и печально. Отвисшие
, слабые и бледные губы дрожали.
Ц Янас, Ц сказал папенька сурово, Ц здравствуй, сын мой Янас.
Ц Папенька, Ц сдавленно повторил Топорик.
Ц Тш… Тихо!
Ц Ты живой? Ты спасся? А Ганс Коротконогий говорил, что вас с кумом Иосом…

Ц И ты верил всему, что говорил Ганс Коротконогий?
Ц Да! Нет… Папенька… что ты здесь делаешь?
Янас-старший нахмурился и покачал головой.
«Конечно, Ц лихорадочно соображал Топорик. Ц Ему ведь нельзя возвраща
ться в Верпен. Там каждый знает, что он уходил сражаться за Красную Свобод
у. И в Бейне его многие помнят, и в Острихте… Кто не знает Янаса-кузнеца! А з
десь, в этой глуши он может безбоязненно похоронить свое прошлое…»
Ц Я никому не скажу про тебя! Ц вырвалось у Топорика.
Ц Никому не говори, Ц согласился папенька.
Ц Ты пришел за мной?
Папенька снова нахмурился. И снова покачал головой. Капюшон сполз назад,
обнажив слипшиеся в сосульки бесцветные волосы, спадавшие на плечи и на
лоб, а во лбу Ц прямо посередине Ц чернела маленькая дырка с кровью, запе
кшейся по краям. Черная капля, прочертив ровную дорожку, застыла на перен
осице как смола.
Топорика замутило от ужаса и боли. Он уронил голову, накрепко зажмурился
и, чувствуя, что ему не хватает дыхания, задергал губами, но слова молитвы
отчего-то путались и пропадали, а на их место вставали другие Ц и выходил
а у Янаса не молитва, а скверная бессмысленная скороговорка.
Ц Посмотри на нас, Янас, Ц строго проговорил папенька. Ц Смотри на нас,
Янас, не смей закрывать глаза! Слышишь?! Успокойся. Мы пришли не за тобой. Мы
пришли Ц к тебе. Чего ты боишься, Янас?
«Почему он говорит о себе, будто он не один?.. Господи, как страшно…»
Ц Мой отец мертв, Ц сказал мальчик, не смея поднять головы. Ц Ганс Корот
коногий не врал. Уходи, нечистый дух, откуда пришел. Оставь меня!
Ц Боишься нечистого, Янас? Ц раздвинул в ухмылке белые губы папенька.
Ц Боишься, что мы заберем тебя в Преисподнюю, где бесы рвут грешников на к
уски раскаленными крючьями? Боишься беса в Преисподней, но не боишься бе
са рядом с собой? Как же нам тебя понять, Янас? Ты сам себя понимаешь?
Мальчик молчал, оставив попытки сотворить молитву.
Ц Это хорошо, что ты с ним. Так и должно было случиться. Здесь не
пришлось много стараться.
Янас вскинул голову Ц он не понял того, что услышал. Но папенька уже смотр
ел куда-то вниз.
Ц Погляди, что мы принесли тебе, Ц сказал папенька.
Холод коснулся руки мальчика. Он открыл глаза и увидел рядом с собой, на же
лтой волчьей шкуре маленький топорик с ясеневой рукоятью и узким стальн
ым топорищем. Сталь покрывали причудливые узоры, переплетающиеся друг с
другом, словно неведомые письмена. Янас знал, как делаются такие узоры: на
раскаленную поковку бросают высушенный древесный лист, лист сгорает за
мгновение, а на металле остается такой же рисунок, как был и на листе Ц вы
пуклые прожилки и переплетенья тонких линий. Только больно странный это
был лист. Дуб Ц не дуб, осина Ц не осина, клен Ц не клен. Никогда раньше Ян
ас не видел такого листа. А может, это и не листок с ветви дерева? А клочок бу
маги, покрытый несмываемыми письменами?
Мальчик коснулся топорика пальцем, ожегся холодом, сразу отрезвившим ег
о. Голова стала ясной, зрение Ц острым. Он посмотрел на то место, где сидел
папенька, уверенный в том, что морок исчез.
Но папенька не исчез. Ухмылка с его губ поползла по лицу, неузнаваемо изме
няя его. Морщины задвигались, как черви, глаза высохли в две щелочки. Рот, п
родолжая гримасу, широко искривился, явив черный провал, и из провала дол
етели до Янаса слова:
Ц Ключ, выкованный в пламени Преисподней, не разбить и не расплавить. Но
несущий Ключ смертен, как и все, в ком таится дыхание жизни. Помни об этом, Я
нас. Ты Ц единственный, от кого он не ожидает удара. Поэтому мы выбрали те
бя. Нанеси удар. Один удар. Ради меня. И мы примем тебя к себе, Янас…
Захлопнувшись, дверь грохнула так, что поперек деревянных планок пошла к
ривая трещина.
Топорик подскочил на нарах, весь липкий от пота кошмарного сна. Волчья шк
ура полетела на пол. Толстяк, теперь одетый в куртку и штаны из конской кож
и, стоял на пороге, удивленно рассматривая покалеченную дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99