Сомнительн
о, чтобы у того оказалась при себе значительная сумма: он здесь чтобы соби
рать доносы, а доносы на имя императорского посланника пишутся не корыст
и ради, а из чувства гражданского долга и безупречной веры в мать Святую Ц
ерковь. А эльваррум… Если бы Волк заполучил эльваррум самостоятельно, он
мог бы назначить Николасу любую цену, и тот бы заплатил не торгуясь… Бере
жется Волк? Прибедняется? «У меня надежных парней почти не осталось…» А ч
ерез трактир Жирного Карла только за те полчаса, что Николас разговарива
л с Гюйсте, прошло с десяток мордоворотов. «Нельзя мне сейчас светиться…
» Уважительная, конечно, причина и все может объяснить, но… уж очень не пон
равились Николасу глаза Волка. Что-то было в них, на самом дне темных зрач
ков…
Один из солдат неожиданно всхрапнул, перевернулся с бока на спину. Лежан
ка под ним громко скрипнула. Он протяжно зевнул, не открывая глаз, перекре
стился вялой сонной рукой и снова задышал ровно.
А за портьерой послышался шорох и негромкое постукивание, словно что-то
передвигали с места на место. Николас направился к портьере.
Дверь была закрыта плотно, но все равно угадывалось, что за ней горит свет
. Николас тихонько отворил ее и застыл на месте.
Спиной к нему сидел за столом человек, голый по пояс, низко склонив облепл
енную реденькими пегими волосами голову, он споро водил по бумаге гусины
м пером, время от времени отвлекаясь, чтобы умакнуть перо в чернильницу. Т
ри свечи в посеребренном подсвечнике горели перед ним. Крупные бусины по
звонков под тонкой кожей, испещренной старческими веснушками, напряжен
но подрагивали Ц человек очень устал, изгибал спину, кривил плечи, но стр
емительного бега пера по бумаге не останавливал. Постель его стояла у ст
ены неразобранной.
Николасу не было видно бумаги, но по движению пера он вполне мог определи
ть смысл письма:
«…к тому, Ваше Величество, что сила Братства Красной Свободы исходит из н
ачала нечистого, дьявольского, прилагаю эти неопровержимые доказатель
ства. Преисподняя поставляет своих воинов Братству, сам Сатана ведет неч
естивцев… Теперь, Ваше Величество, следующее. Как есть герцог Сьержский
Симон по прозванию ЧестныйЦ благочестивый и ревностный христианин, та
к ландграф Верпенский Вильгельм по прозванию Мечник есть натура неблаг
онадежная и скрытная. Слухи по поводу его сношений с бунтовщиком графом
Бейнским Пелипом оказались чистейшей правдой. Неоценимую помощь в моем
расследовании оказал священник церкви Святого Иоанна отец Лансам, звер
ски зарезанный в стенах собственного дома не далее как вчера ночью, очев
идно, приспешниками ландграфа. Осмелюсь доложить, Ваше Величество, что м
иссия моя вообще дала ощутимые, но, к несчастью, совсем неутешительные ре
зультаты. Смутные времена в Империи отнюдь не закончены, а напротив Ц то
лько еще начинаются, и момент, когда одним ударом можно будет обезглавит
ь ядовитую тварь гнусного заговора, еще не настал. Я и ранее говорил вам, В
аше Величество, нам слишком мало известно! Мне предстоит длинное путешес
твие, в завершении которого я буду готов предоставить вам полный отчет. М
еча и пламени недостаточно, чтобы очистить от скверны ствол древа животв
орящего, коим есть и пребудет во веки веков наша мать, Святая Церковь, необ
ходимо скрепиться и положить все силы на то…»
Посланник писал очень быстро, совсем без помарок, почти не отрывая пера о
т бумаги. Такой темп сбивал Николаса, внимание его скоро ослабло, но через
мгновение вспыхнуло вновь:
«…по поводу этого загадочного Ключника, поисками которого обеспокоен о
тступник и негодяй граф Пелип, узнать ничего не удалось. Но я намереваюсь,
как и полагал ранее, задержаться в Верпене еще на два дня для тщательного
выяснения всех обстоятельств этого и других, интересующих Ваше Величес
тво, дел…»
«Задержаться на два дня»? «Как и полагал ранее»? Но ведь посланник должен
отправиться в Бейн завтрашним рассветом! Через несколько часов! Либо аге
нтурная система Гюйсте Волка дала сбой, либо… главарь Братства Висельни
ков лукавил. Зачем? Зачем ему было нужно, чтобы Николас пошел в дом ландгра
фа Верпенского именно в эту ночь?
За его спиной снова заскрипела лежанка и послышался сонный вздох.
Посланник вздрогнул. Николас отступил в тень, притворив дверь, но остави
в тоненькую щелку.
Ц Вы мне мешаете, болваны! Ц не оборачиваясь, громко и зло проговорил по
сланник. И коротко добавил:
Ц Принесите воды!
Николас выждал немного, но солдат, кажется, так и не проснулся. Тогда он, ст
арательно скрипнув дверью, ступая громче, чем обычно, вошел в комнату.
Ц Поставь на стол и проваливай, Ц потребовал посланник, кусая перо.
Очень аккуратно Николас положил руки ему на горло, сильно сжал большими
пальцами под челюстью. Тщедушное тело посланника несколько раз беззвуч
но дернулось. Николас убрал руки Ц и посланник сполз со стула под стол. Го
лова его запрокинулась, глаза были открыты, но зрачков, закатившихся под
веки, не было видно. На голой, с выпуклыми ребрами груди посланника обнару
жился большой золотой крест и несколько амулетов, среди которых Ц Никол
аса пробрала дрожь Ц темнела сине-черная бабочка, очень похожая на ту, из
шкатулки Катлины. Да, точно такая же, только раскинутые крылья ее были не
округлы, а остры и с загнутыми, словно крючки, краями и еще Ц крохотную го
ловку ее венчала пара длинных, тончайших усиков. Значит, не обманул Гюйст
е Волк! По крайней мере, в этом не обманул…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99