— крикнул Людас Гряужинис, показывая на доску.
На доске были три карикатуры: молодая женщина шла под руку с мальчиком; та же женщина покупала у буфета две чашки молока и булки; женщина и мальчик закусывали, стоя у стены.
— Внимание, господа! Послушайте. На первой
картине вы видите, как господин Жутаутас встречает Даумантайте, оба влюбляются друг в друга с первого взгляда и идут к Большому Колоколу покупать булочки. Пришли! Видите! Так как господин Жутаутас — проигравшийся в пух и прах кавалер, то барышня покупает еду на свои деньги. А вот они закусывают.
Объяснения Гряужиниса сопровождались громким смехом.
В класс влетел Альбертас.
— Директор идет!
— Пускай себе идет, — отрезал Гряужинис—Мы тут спарили Даумантайте с Жутаутасом. Пусть и директор красивые картинки посмотрит.
— У тебя только глупые шутки в голове, а честь класса для тебя ничто. — Альбертас подскочил к доске, схватил губку и несколькими взмахами вытер доску. — Забыл, наверное, что ты скаут.
— Распорядитель нашелся, — рассердился Гряужинис— Я таких вот сейчас...— Он царапнул Сикорскиса ногтями по уху и в тот же миг получил такой удар в зад, что с разбега грохнулся на первую парту.
На уроке Бенюс сидел раздраженный, рассеянный. «Кто у нее просил булку? Тоже, подумаешь, филантропка... Не мясник и не разбойник... Не нравится, видите ли... Не нравится — не суйся. Иди к тем, которые без финки, и пои молочком... А Альбертас Сикор-скис — молодец! Кто мог подумать... Вытер доску и Людасу нос утер.
Под конец урока Бенюс получил записку. Людас предлагал участвовать в состязаниях по метанию финки, которые состоятся на следующей перемене на площадке. Бенюс хотел отказаться, но побоялся новых издевательств.
Немного похолодало. Площадку покрыл свежий мягкий снежок. На южной половине неба низко висел красный шар солнца. Солнце было холодное, неяркое,— на него можно было смотреть простым глазом. В воздухе летали заблудившиеся снежинки.
Гряужинис выстроил финкометателей по два и повел к забору, где росла большая осина. Состязающихся было шестеро. Они должны были попасть с пяти шагов в нарисованную мелом человеческую голову.
Первым метал Варненас. Его финка ударилась о забор и упала в нескольких шагах от мишени. Наступила очередь Бенюса. Он был уверен, что попадет, потому что каждый день тренировался и сравнительно неплохо метал. Но теперь его пугали любопытные взоры зевак. Ему казалось, что от того, попадет он или не попадет, будет зависеть дальнейшее его положение в классе.
— Приготовиться! — скомандовал Гряужинис. Бенюс взял нож за острие и протянул руку. Рука дрожала.—Внимание! Пли!
Бенюс замахнулся. Финка мелькнула в воздухе и вонзилась на сантиметр выше мишени. Удар был несильный. Рукоятка немного покачалась, стала клониться вниз, нож выскочил и упал в снег.
— Ура! — радостно взревел Гряужинис. Бенюс стоял как вкопанный.
— Ты сделал две ошибки.— Людас подошел к забору.— Не попал в мишень — одна, и не вонзил финку — вторая.
— Я вонзил финку, — запротестовал Бенюс.
— Что? Ты вонзил финку? Вы слышите, парни? Сын Агне вонзил финку! Может быть, эту? — Гряужинис показал на свою финку, которая еще торчала в мишени.
— Она же вонзилась...—бормотал Бенюс.
— Вонзилась! Может, скажешь, что она и теперь еще в мишени? А чья вот эта, которая лежит под забором? Может, моя?
— Я не говорю...
— Нет, ты говоришь!
— Я...
— Ты хочешь присвоить мой удар. Но Гряужинису начхать. Гряужинис может повторить такой удар тысячу раз. Хочешь? — Людас схватил с земли финку Бе-нюса и отбежал на несколько шагов.— Я тебе покажу, как вонзаются финки, когда их кидают мужчины, а не сопляки.—Людас разбежался и изо всех сил ударил ножом о забор. Нож, наверное, попал на сучок, потому что отскочил бумерангом и упал к ногам Бенюса.
Гимназисты рассмеялись. Бенюс поднял финку, и в глазах у него потемнело: у ножа отломился кончик...
— Ты сломал мою финку.—Бенюс заплакал.—Я скажу воспитательнице... Мне такая финка не нужна... Ты откупишь...
— Что? — Гряужинис подскочил к Бенюсу.— Покажи! — Он вырвал нож из рук Бенюса. — Точно отломил! Гнилая финка! Понятно теперь, почему мне не удалось ее вонзить! Она была сломанная! На, бери свое гнилье, — Людас сунул нож в карман ошеломленному Бенюсу, — и катись, пока ноги держат! Гряужинису не нужны сопляки со сломанными финками.
— Моя финка хорошая, это ты ее сломал! — всхлипывал Бенюс—Я пожалуюсь директору...
— Он пожалуется директору! Вы слышите, друзья? Сын Агне пожалуется на Гряужиниса! Агнин ублюдок скажет, что Гряужинис сломал его гнилую железку. Поди сюда, Искариот! — Людас прыгнул на Бенюса, который не ожидал внезапного нападения, и повалил его на землю.— Ребята, дайте сюда мою финку, я отрежу язык ябеде!
Бенюс вертелся вьюном, стараясь подмять Людаса под себя, но тело Гряужиниса камнем лежало на нем.
— На тебе за ябеду, на! — Гряужинис схватил Бенюса за шею и ударил головой о землю. В это мгновение Жутаутасу удалось высвободить правую руку, и он вцепился Людасу в покалеченное ухо. Людас заскрежетал зубами и ударил Бенюса в пах.
Бенюс отпустил ухо. От удара его охватила сладкая слабость. Вначале он не мог понять, что случилось. Секунду он лежал, не двигаясь, и смотрел в прохладное небо. Крошечные снежинки блуждали по воздуху. Они были розовые. И небо было розовое. Все было розовым, шумело и мельтешило перед глазами. Бенюс сел. В нескольких шагах боролись два мальчика. Одного из них Бенюс сразу же узнал: это был Людас. Он держал своего противника, обняв за талию, и старался оторвать от земли, но тот храбро держался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119