В головке Агне никак не умещались такие премудрости. Она хотела быть ученой, все знать и понимать, как дядя Артурас. «Ты научишь меня читать, — говорила она Лапенису. — Тогда я прочитаю все книги на свете и буду рассказывать детям интересные истории». «Погоди немножко. Ты еще маленькая. Лучше зайди ко мне, покажу красивые картинки». Зайди... Хорошо говорить, а как зайдешь, коли опекуны запретили и на порог ступить к Лапенису? Однажды ночью Агне плохо спала. К утру ей приснился дядя Артурас. Он стоял за широкой канавой, полной воды, и держал раскрытую книгу с картинками. «Подойди,—кричал он.—Это волшебные картинки. Они живые. Посмотри, как движутся!» Она не поняла, почему картинки волшебные, но очень хотела увидеть их поближе... На другой день к избушке Лапенисов подкатила телега с жандармами, они заковали дядю Артураса в кандалы и увезли. Он исчез с ее горизонта, словно падающая звезда. И вот теперь, листая книгу, она вспомнила старого друга детских дней. Ее глаза заволок туман. Тяжелая слеза блеснула в уголке глаза и покатилась по щеке. Слеза погибших надежд и примирения с судьбой. Горькая слеза матери. «Слава тебе, господи, спасибо и за то, чем богата. Я не жалуюсь, молю только, чтобы сын был счастливее матери. Помоги ему, господи». Агне провела ладонью по щеке и вместе со слезой словно и печаль смахнула с сердца: на лице засветилась нежная улыбка, прояснившиеся глаза с любовью взглянули на сына.
— По дому не скучаешь, сынушка?
— Скоро на рождественские каникулы приеду,— ответил он уклончиво. За эту неделю Бенюс ни разу не вспомнил о доме.
— Ты очень красиво читаешь. Привези какую-нибудь книгу. По вечерам нам вслух почитаешь.
— Привезу... только, знаешь, мама...— Бенюс потупил глаза. Он еще никогда не лгал матери.—Мне нужны деньги... На книги...
— А зачем тебе книги? Купишь потом, когда у нас будет больше денег,—ответила Агне.—А пока бери в гимназии, на складе. Ведь есть такой склад, где книги выдают читать?
— В библиотеке много книг. Но мне нужны книги
не для чтения, а чтобы учиться. — Он перечислил несколько учебников, которые будут нужны только в третьем классе.
Агне помрачнела, на лице сразу проступила усталость.
— Я думала, у тебя уже все есть, — сказала она огорченно.
— Это будут последние...—Бенюс закрыл ладонями пылающие щеки.
— Сколько на них надо?
— Пять литов... с центами...
— Пять литов! — жалобно повторила Агне. — А ты не можешь подержанные достать? Вышло бы дешевле.
— Нет, нет, — пролепетал Бенюс. — Нет старых. Эти учебники в первый раз напечатаны.
— И скоро они тебе будут нужны? — смягчилась она, увидев волнение сына.
— Я должен учиться...
Агне снова вспомнила дядю Артураса, картинки, крушение детской мечты, и ее душа широко распахнулась перед сыном.
— Да, тебе нужно учиться. — Ее голос звучал твердо, торжественно. — Ты должен выйти в люди, как бы там ни было. Не бойся, бог и мать тебя не оставят.— Отвернувшись, она вытащила из-за пазухи полотняный узелок. С робким звоном посыпались на ладонь монеты. Заскорузлый палец раскладывал их, пересчитывал. Это было похоже на прощание с живым существом, а не на простое пересчитывание денег — столько тепла было в материнских глазах. Пять, десять, двадцать центов. А вот и пол-лита. За эту кучу медяков, если бы приложить еще один серебреник, можно бы Шарунасу справить ушанку. Бегает на ветру в летнем картузике. Да что поделаешь, если нужно Бе-нюсу? Двух мужчин одними штанами не оденешь. Придется из старых тряпок сшить шапку. А вот два лита, два серебряных братца. Их Агне получила от Сикорскиса за молотьбу. Два дня глотала пыль, купалась в поту, сбрасывая с клади снопы. За два лита отданы два дня жизни. За эти два дня жизни можно купить новые кожанцы. А кожанцы нужны, хоть плачь. Старые вконец истлели, заплат не держат. Позавчера, собираясь к Сикорскису стлать лен, надела деревянные башмаки. До вечера в кровь разбила ноги. Нельзя за такой работой в клумпах. Что ж, теперь уж ничего не
сделаешь. Придется покамест без башмаков обойтись. Ноги у нее привычные, выдержат... А вот и еще одна серебряная монетка. Последняя. Получена от Симутиса за копку картошки. Хорошо бы ее попридержать. Мясо-то кончилось, корова почти не доится. Туго стало с едой. А тут еще пост. Как ни крути, не выкрутишься, селедку покупать надо. Но что же делать, если этот последний лит нужен на книги Бенюкасу. Мы дома, не пропадем. Есть соль, лук, хлеб. Может, Зельке смилостивится, даст две селедочки в долг, вот и сведем концы с концами.
— Бери.—Агне протянула руку с монетами. Бенюс не шевельнулся.
— Не бойся, это не из тех, которые я отложила за учение. Из тех ни цента не пропадет — закляты. — Она ободряюще улыбнулась.—Здесь без двадцати центов шесть литов. А тебе хватит, если я себе пять центов оставлю? Хотела конфет Шарунасу...
Бенюс проглотил комок, застрявший в горле.
— Мне пяти с половиной хватит.—Он протянул руку, не глядя на мать. Теплый металл со звоном упал на ладонь.
— За остальные купишь на завтрак булку с молоком.
— Нет, — Бенюс отсчитал тридцать центов и протянул их матери.— Мне булочки не нужны, а на... книги и этого хватит...
— Как же...
— Нет, нет, мама!
Мать взяла сдачу и посмотрела так, будто сын вдвойне вернул эти пять с половиной литов.
— Какой ты добрый, сыночек...—прошептала она, пряча медяки в карман.
— Спасибо, мама. — Бенюс подошел к матери и, нагнувшись, поцеловал ей руку.
Агне обняла сына и крепко прижала к груди. Мучительная боль сдавила его сердце, и он заплакал.
— Чего ты?.. Что случилось, сынушка...
— Ни-чего, ничего, ма-ма...
— Соскучился по мне, сыночек, соскучился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119