Я хотел покрасоваться перед тобой и проел все? что скопил за два месяца.— Ада ничего не ответила. «Она думает о своей первой любви...» Бенюсу вдруг нестерпимо захотелось сказать, что вчера он видел Стимбу-риса, но он сдержался. Он хотел, чтобы Ада и телом и мыслями принадлежала сейчас ему, только ему.— Чего ты молчишь? Тебе не хорошо со мной? Ты думаешь о Пятрасе? Ты все еще его любишь?
— Ревнуешь? — игриво спросила Ада, но ее голос звучал глухо.— Пятрас развратный парень. Я не могу забыть, что из-за него покончила с собой девушка. Разве тебя не интересовала бы девушка, из-за которой кто-нибудь покончил с собой?
— Нет, — грубо ответил Бенюс.
— Ты не согласен, что в человеке должно быть что-то особенное, раз из-за него кончают самоубийством?
— Не думаю.
— А я уверена. Из-за дешевой игрушки от жизни не отказываются.
— Ты все еще любишь Пятраса, — с упреком сказал Бенюс.— Если бы он приехал из Клайпеды...
Ада закрыла рукой рот Бенюсу.
— А ты из-за меня мог бы покончить с собой? — спросила она. Бенюс молчал.— Я шучу. Не надо. Жизнь и так коротка. Мы должны жить и пользоваться удовольствиями, пока молоды. Приподнимись.— Бенюс привстал, и она сунула ему под шею прохладную мягкую руку.—Ты меня любишь?
— Да.—Он задумался.— Я часто думал о тебе.. Но ты все еще любишь Стимбуриса. Правда?
— Дурачок...— Она обняла его за шею и поцеловала в ухо.—На что мне Стимбурис, если у меня под боком Жутаутас? Жутаутас красивей Стимбуриса, не такой распущенный, да еще меня любит. Разве я не угадала? Ведь Жутаутас меня любит?
К Бенюсу снова вернулось хорошее настроение и уверенность в себе. Нежность Ады подхватила его и понесла, как река травинку.
— Конечно, любит. Очень. Особенно теперь, вот сейчас — Он обнят Аду, привлек к себе, их губы встретились.—Я не знал, что настоящая любовь такая., сладкая... Ты моя, Ада... моя... Я не хочу, чтоб ты была с другими...
— Только с тобой, Бенюс, только с тобой...
— Моя... ты моя... Что с тобой? У тебя лицо мокрое. Ты плачешь?
— Пустяки, Бенюс. Это от волнения. Когда мне... понимаешь?., я всегда плачу... Бывает же, что люди плачут от радости?
— Бывает. А с Катенасом ты тоже плачешь?
— Перестань, ревнивец. — Она рассмеялась и поцеловала Бенюса.—Я иду в ванную. Хочешь вместе?
— Нет, я потом...
Ада вылезла из кровати. Раздались мягкие ленивые шажки, нежное шуршание халата, потом щелкнул выключатель, и комнату залил яркий свет. Комната была высокая, большая, мебель дорогая. У одной стены стояло черное пианино, в двух шагах от него — круглый столик и четыре мягких стула, у стен — несколько кресел. Ближе к окну — большая красивая пальма. Бенюс только теперь увидел, что лежит не на кровати, как думал, а на диване. В головах стоял радиоприемник, рядом с ним — кресло, на котором Бенюс увидел свою одежду. Он вскочил, быстро натянул нижнее белье и юркнул под одеяло. Вскоре вернулась Ада. Она была свежая, очень красивая. От нее пахло чем-то ароматным. Бенюс понял, что Ада действительно ему нравится. Нет, это слово слишком мелкое. Он просто любит Аду, как никогда никого не любил, даже Виле. Все, что делает Ада — умно, привлекательно, волнует его. Ее чуткость просто удивительна. Она же могла вчера выгнать Бенюса, публично опозорить его! Без сомнения, и она любит его. Как хорошо, когда оба влюблены!
— Ада, а вы тут спите?
— Что ты! — Она прыснула.— Разве забыл? Вчера ты ворвался в спальню. Почему ты спрашиваешь? Разве в спальне тебе было бы лучше?
— Нет, здесь лучше. Ты все понимаешь, Ада,..—
Бенюс сел, взял с полу бутылку и отхлебнул коньяку.—Чего ты там копаешься? Иди сюда. Я хочу, чтобы ты полежала рядом.
— Минутку терпения. — Ада вынула из серванта вазочку с шоколадными конфетами и поставила на стул, рядом с диваном. Конфеты были насыпаны вперемешку с грецкими орехами. — Давай закусим. Ты налегай на орехи.
Ада потушила свет и легла. Они щелкали орехи, ели конфеты и швыряли скорлупки и бумажки на пол. Коньяк приятно согревал грудь, и Бенюс счастливо улыбался. «Я лежу, как барин, и ем е е сласти. Утром служанка приберет в комнате... Нет, она не пустит служанку. Она сама уберет постель, выметет конфетные обертки... Госпожа Катенене, жена начальника полиции, помещичья дочь...»
— Не чавкай, как поросенок, — прервала его мысли Ада.—Надо есть деликатно.—Бенюса как будто окатили холодной водой. Он поморщился, но ничего не сказал. Ада продолжала: — Тебе не хватает хорошего тона, Бенюс, но я тебя отшлифую. Ни на какой необитаемый остров мы с тобой не убежим, мой милый. Любить друг друга можно и на людях, надо только уметь. Я сделаю из тебя экстра-джентльмена. Начнем с танцев. Заходи вечерами, научу всем современным танцам. Полька и вальс смешны в двадцатом веке. Тебе надо отвыкнуть от дурных манер, научиться вести себя в обществе, особенно с женщинами.
— Спасибо, — буркнул Бенюс. Он обиделся. Такой Ада ему не нравилась.
— Не надо сердиться. — Она смахнула с одеяла скорлупки. — Мы бы могли интересно провести время в Паланге. Катенас приедет только на месяц. Но до сезона тебе еще надо отшлифоваться.
— Разве нет уже отшлифованных?..
— Бенюс, я могу обидеться. — Ада легко хлопнула его по щеке. — Культурные люди не говорят того, что думают. Тебе надо научиться владеть собой. Джентльмены не ревнуют, а если ревнуют, то никому этого не показывают. — Ада обняла Бенюса и прижалась к груди. Ее сердце сильно колотилось.
— Я не хотел тебя обидеть, — ответил Бенюс, сладко обмирая. Ада снова ему нравилась. — А ты не забудешь меня, когда я уеду учиться?..
— Ты не можешь обойтись без этой военной школы?
— Я изменил мнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119