Если бы какое-
нибудь восприятие оказалось не включенным в систему
категорий, то есть свободным от отнесения к какой-либо
категории, оно было бы обречено оставаться недоступной
жемчужиной, жар-птицей, погребенной в безмолвии ин-
дивидуального опыта.
Некоторые авторы, в том числе Гибсон [26], Баллах
183] и Пратт 169], высказали предположение, что человек
четко различает класс перцептивных феноменов, связан-
ный с идентификацией объектов или их значений, и чувст-
венный мир, из которого поступают сигналы, позволяю-
щие делать выводы об этих объектах. Гибсон, как и Тит-
ченер 178] до него, подчеркивал различие между видимым
полем и видимым миром; первое - это мир ощущений,
отражающих признаки вещей, второй - мир предметов,
вещей и событий. Пратт считает, что мотивация, установ-
ка и прошлый опыт могут влиять на восприятие предметов
видимого мира, но не на материю видимого поля. В свою
очередь Баллах также утверждает, вполне в традициях
своих предшественников - гештальтпсихологов, что су-
ществует различие между чистым процессом раздражения
II взаимодействием этого процесса со следами прошлого
опыта в памяти, в результате чего возникает нервная связь
на основе сходства. Первое - это материя восприятия,
второе - конечный продукт восприятия. Мы проследили
взгляды исследователей трех поколений и возвращаемся
к представлениям предшественников гештальтпсихоло-
гии. Если нашей задачей является изучение зрительного
поля, освобожденного от предметности зрительного мира,
ie необходимо - как того требует Баллах - освободить-
ся от ошибки стимула и иметь дело не с восприятием пред-
мета, обладающего определенными признаками, а с вос-
приятием величины, яркости, цвета или формы, которые
сравниваются с переменным эталоном.
Если мы утверждаем, что категоризация часто оказы-
вается скрытым или бессознательным процессом, что мы
не осознаем перехода от отсутствия идентификации объек-
та к наличию ее и что решающим признаком всякого вос-
приятия является тем не менее отнесение объекта в той
или иной форме к известной категории, то это не освобож-
16
дает нас от обязанности объяснить, откуда берутся сами
категории. Хебб [36] утверждает, что некоторые первич-
ные категории врожденны или автохтонны, а не являются
результатом обучения. Первичную способность выделять
предметы из фона следует, по-видимому, считать одним
из примеров этого. То же относится и к способности раз-
личать модальности событий, хотя явление синестезии
показывает, что совпадение образа и предмета не такое
уж полное, как может казаться (см., например, von Horn-
bostel [39]). Звук дисковой пилы возникает и пропадает
одновременно с включением и выключением тока. Пол-
ный список врожденных категорий - излюбленный пред-
мет философских споров в XIX в.- это тема, на которую,
по-видимому, потрачено слишком много чернил и слиш-
ком мало экспериментальных усилий. Движение, причин-
ность, намерение, тождество, эквивалентность, время и
пространство суть категории, которым, скорее всего, со-
ответствует нечто первичное в психике новорожденного.
И вполне возможно, что некоторые первичные способно-
сти к категоризации определенного рода строятся, как
полагает Пиаже [65], на основе еще более первичных спо-
собностей. Чтобы понять, что нечто является причиной
чего-то, необходимо прежде всего существование категории
тождества, чтобы в процессе причинного взаимодействия
оба предмета могли представляться как остающиеся самими
собой. Первичные, или существующие до опыта, катего-
рии - предмет пристального внимания таких исследова-
телей инстинктивного поведения, как Лешли [51] и Тин-
берген [77],- еще ждут своего объяснения. В дальней-
шем мы условно будем считать их существование доказан-
ным. Что же касается вторичных, производных категорий,
используемых для классификации или идентификации
предметов, то их развитие связано с обучением. Это обу-
чение направлено на выделение признаков предметов, оп-
ределение их значения и использование решающих приз-
наков, или сигналов, с целью группировки объектов в рав-
ноценные классы. Оно характеризуется теми же черта-
ми, что и любое обучение различению с помощью призна-
ков, и ниже у нас еще будет возможность говорить об
этом.
Другая черта восприятия, помимо его категориального
характера, состоит в том, что оно в большей или меньшей
степени соответствует действительности. Эта особенность
ёйШиГР
3 r И
9656
восприятия обозначается как функция репрезентации ре-
альности. Содержание восприятия представляет внешний
мир - как некоторое сложное сообщение, которое можно,
однако, попять, несмотря на его возможные искажения.
Мы уже давно отказались от уподобительной теории вос-
приятия. Говоря о том, что восприятие представляет
действительность или соответствует ей, мы обычно имеем
в виду, что результаты восприятия можно более или ме-
нее точно предсказать. Это значит, что видимый нами
предмет можно также осязать и обонять и должно су-
ществовать некое соответствие, или конгруэнтность, меж-
ду тем, что мы видим, осязаем и обоняем. Перефразируя
высказывание молодого Бертрана Рассела, можно ска-
зать, что то, что мы видим, должно оказываться тем же
самым и при ближайшем рассмотрении. Или, иными сло-
вами, что категоризация объекта при восприятии служит
основой для соответствующей организации действий, на-
правленных на этот объект. Например, этот объект выгля-
дит как яблоко - и действительно, съедая его, мы убежда-
емся в этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154