Мисс Джуниор Патнер, по словам Бред
форда, подходила ему больше, поскольку разделяла его цели и философию.
Мэри чувствовала себя полной дурой. И как только ее угораздило связаться
с адвокатом, на которого она работала! Семья Мэри принимала Бредфорда, Во
зможно, они и считали карьеру Мэри в качестве судебного секретаря огромн
ым шагом назад в свете возлагаемых на нее надежд, но Бред в этом плане стал
для них великолепным утешением. Они могли связывать с ним еще какую-то на
дежду на то, что Мэри сможет устроиться в столь привычной для них всех жиз
ни, полной приятного снобизма.
Какой же лицемеркой она была! Сердцем Мэри знала, что никогда по-настояще
му не любила Бреда. Он был прав: они совершенно по-разному смотрели на вещ
и, включая самих себя. Пришло время в этом признаться.
Мэри слишком долго прожила в роли человека не на своем месте. Она потрати
ла слишком много времени на попытки вписаться в стиль жизни, вполне норм
альный для ее семьи. Мэри не была ни Аннализой, ни Лизабет. Она была Мэри Не
приспособленной. Она слишком долго пыталась приспособиться. Хватит!
Мэри распродала все свое секретарское оборудование, сдала в поднаем на л
ето свою квартиру, погрузила костюмы и гитару на заднее сиденье «хонды»
и отправилась в Монтану. Она не строила никаких планов дальше лета и выбр
осила из головы всю заумь просвещения. Наконец она стала свободной, могл
а быть самой собой. Заново родилась в двадцать восемь лет.
И все же, несмотря на все свои саморазоблачения за последние две недели, о
на не смогла полностью вырвать из сердца жало предательства Бреда. Люси,
имевшая собственные победы, поражения и отставки у бесчисленного множе
ства мужчин, поняла бы Мэри. Сейчас Люси должна была бы сидеть в ночной руб
ашке на своей кровати, жевать какую-нибудь гадость собственного пригото
вления и честить на чем свет стоит Бреда и всех мужиков вообще, и подруги в
конце концов закончили бы общим смехом до слез. Черт тебя побери, Люси.
Но негодование Мэри тут же сменилось острым чувством вины. Ей хотелось, ч
тобы Люси была здесь ради нее. Ну не эгоизм ли это? Мэри смогла, наконец, спр
авиться с раненой гордостью и нервным возбуждением, найдя в себе силы ус
покоиться и сосредоточиться. Люси умерла. А смерть Ц это навсегда.
Почувствовав себя одинокой и неприкаянной, Мэри села на край кровати. Он
а на ощупь дотянулась до прислоненной к стулу гитары и взяла ее в руки, точ
но ребенка, крепко прижав инструмент к груди. Старенькая гитара была ее е
динственной подругой за долгие годы безнадежного одиночества. Она нико
гда не винила Мэри. Не устраивала судилищ. Не отрекалась. Знала все, что бы
ло у нее на сердце.
Пальцы непроизвольно тронули струны: мозолистые кончики пальцев левой
руки принялись брать лады, пальцы правой руки нежно забегали по струнам,
извлекая звуки, гармонировавшие с болью, теснившей душу. Чувства, подобн
о дерущимся медведям, боровшиеся и путавшиеся в ее сердце, просто выкрис
таллизовались в музыку. Сладкие, печальные аккорды, проникновенные, слов
но тоскующий голубиный призыв, наполнили тяжелый воздух комнаты.
Обильные слезы потекли у Мэри по щекам, но она не хотела дать им волю, не по
лучив твердого доказательства, что ее подруга, вальсируя, не ворвется се
йчас в дверь с глуповатой улыбкой на лице. Это было бы совершенно в стиле Л
юси, которой жизнь казалась всего лишь шуткой, сыгранной над человечеств
ом скучными и циничными богами.
На этот раз шутка сыграна с тобой, Люси.
Мэри отставила гитару, растянулась поперек кровати и уставилась полным
и слез глазами в водянистые разводы на потолке. Тишина ночи звенела в уша
х. Сверху на нее меланхолическим взглядом взирал нарисованный каким-то
голодным художником печальный лось. Никогда еще Мэри не чувствовала себ
я такой одинокой.
Сны ее представляли собой жуткую смесь лиц, мест, звуков Ц и все это подче
ркивалось низким, напряженным гудением и сумраком, зловещим ощущением п
адения в глубокую черную ледниковую расселину. Над Мэри неясно вырисовы
вались затененные широкими полями шляпы гранитные черты лица Джея Ди Ра
фферти. Она чувствовала его большие огрубевшие руки на своем теле. Руки э
ти мяли голые груди Мэри, поскольку, к величайшему своему ужасу, она забыл
а надеть что-либо еще, кроме стареньких боксерских трусов и спортивных б
отинок.
Прятавшаяся в тени Люси похотливо хихикала, наблюдая за ними:
Ц Прокатись на нем, ковбойша, Он разрешит тебе сесть верхом.
Рафферти не обратил на Люси внимания. Продолжая тискать груди Мэри, он пр
обормотал низким, хриплым голосом:
Ц Черт, Луанна, в жизни не видал таких здоровенных титек.
Мэри задрожала. Ее смутило имя, которым ее назвал Рафферти. Джей Ди выхват
ил из висевшей на поясе кобуры револьвер и начал палитъ в воздух: Бум! Бум!
Бум!
Мэри резко вскочила и увидела падающего на нее нарисованного лося. Она п
ронзительно закричала и вытянула руки, чтобы предотвратить удар, отшвыр
нув картину на пол. Звуки, которые она приняла во сне за пистолетные выстр
елы, не прекращались.
Луанна и Боб снова принялись за свое. Мэри взглянула сквозь щель в шторах
в окно и увидела первые бледно-розовые лучи зари, занимавшейся за снежны
ми вершинами гор на востоке. На краю парковочной площадки гудела и мерца
ла рекламная вывеска мотеля «Райский». Ни одной живой души… если не счит
ать Боба и Луанну в соседнем номере.

* * *

Мэри медленно ехала по широкой Мэйн-стрит Ц главной улице Нового Эдема,
Ц неторопливо разглядывая разукрашенные фальшивые фасады кирпичных д
омов, бывших, возможно, очевидцами того, как сотню лет назад по этой улице
гнали скот или устраивали горячие разборки со стрельбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149