Н
ичем этим Часки не пронять: он был выше всего в своем общении с мистически
м.
Ц Чертовски хорошенькая ночка! Ц повторил старик, кивком указывая на н
ебо. Ц Взгляни на все эти звезды. Ц Он посмотрел на Джея Ди, и в его малень
ких темных глазах блеснуло изумление. Ц Славная ночка для ночных совуш
ек.
Часки ушел, а Джей Ди остался наедине с ночью и звездами. Один. Именно так, к
ак ему и хотелось, в чем Рафферти попытался себя заверить. Крепкий парень!
Не нужен ему никто.
Брешешь, пес…

* * *

Таунсенд сидел за столом, самозабвенно погрузившись в бездны галактики,
раскинувшейся за окнами подобно черному бархатному покрывалу с блестк
ами. Судью трясло. Он был болен. Язык во рту казался распухшим угрем. Он не д
авал возможности воздуху пройти в легкие, и Таунсенд с хриплым присвисто
м и бульканьем едва дышал. Из носа непрерывной струйкой текла солоновата
я слизь. Глаза слезились, нестерпимо обжигая воспаленные веки. На темной
крышке стола белела полоска высыпанного кокаина. Таунсенд уже потерял с
чет принятым дозам и не знал, сколько порошка он просто высморкал в стояв
шую рядом корзину для бумаг. Рядом с соблазнительной белой горкой лежал
револьвер.
Шестизарядный «кольт» с огромным барабаном. Жалкий фаллический символ,
но и сам Таунсенд был жалким человеком. Пятидесяти двух лет, пытавшийся с
трелой достичь вершины, воспылавший страстью к молодой женщине, годивше
йся ему в дочери. Судья купил револьвер, чтобы произвести впечатление на
Люси. Люси Ц его наваждение, его демон. Все вышло из-за нее. Это она вывела
Таунсенда на дорогу из желтого кирпича, ведущую в страну Оз и дальше Ц в а
д.
Еще сегодня утром Таунсенд думал, что сможет выбраться из этой бездонной
ямы, что он еще в силах что-то спасти в своей жизни. Смыть с себя липкую гря
зь, очиститься, вернуть свежесть. Но Ц нет. К нему тут же попытались присо
саться другие пиявки. Ему никогда от этого не освободиться. Не сейчас. Осо
бенно не сейчас.
Толстый адвокат Ц Даггерпонт Ц мертв. Таунсенд не собирался убивать ег
о. Они стояли на берегу реки, разговаривали. Птицы пели над быстро текущим
и водами. Светило солнце. Вокруг изумрудной бархатной долины возвышалис
ь величественные горы. Вся эта красота… И отвратительный, толстый Даггер
понт, с горящим жадностью взглядом в увеличенных линзами очков глазах…

…Что-то немного знает о нем и Люси… стоящее доллар или два… Не алчность, н
ет Ц просто хочет свою долю за умение держать язык за зубами…
Какую-то минуту Таунсенд просто стоял там, слушая музыку природы, пока эт
а гадина источала свой яд, называя его «деловым договором», «джентльменс
ким соглашением». В следующее мгновение руки Таунсенда погрузились в жи
рные складки толстой шеи Даггерпонта. Сам судья наблюдал за происходящи
м, словно со стороны, словно руки, охватившие горло стоящего напротив чел
овека, принадлежали какому-то безымянному третьему лицу.
Задушить, задушить, задушить! Глаза Даггерпонта за толстыми линзами очко
в стали круглыми, язык вывалился изо рта, лицо побагровело. Таунсенд услы
шал громкий, протяжный рев, вырвавшийся из его собственного горла или же
прозвучавший где-то в его сознании. Он не знал, не мог сказать.
В голове сработал какой-то рычажок, отключивший адскую машинку беспамят
ства, и Таунсенд разжал руки. Он отскочил от адвоката, точно отброшенный н
азад мошной струей воздуха, и ему показалось, что он летит, кувыркаясь, в с
трашном темном тоннеле. Но Даггерпонт продолжал задыхаться: глаза навык
ате, язык болтается, лицо приняло цвет спелого баклажана. Потом у него изо
рта пошла пена, и Даггерпонт повалился на землю, судорожно и широко дерга
я руками и ногами. Таунсенд стоял, смотрел, и ему мерещилось, что это его ру
ки стали на девять футов длиннее и все еще продолжают сдавливать горло т
олстяка.
Даггерпонт попытался встать, но, утратив координацию движений, не смог с
овладать с собственным телом и свалился в воду, в густые заросли камыша.

Бежать! Первой мыслью, пришедшей в голову Таунсенда, было желание пустит
ься наутек, Однако по дороге к спасительной кабине джипа его сознание яр
кими, горячими молниями пронзили другие мысли. Следы! Останутся следы пр
отекторов. И отпечатки пальцев. Отметки на шее трупа. Спрятанные где-то ве
щественные доказательства связи Таунсенда с Люси и Даггерпонтом. На это
т раз объяснить все это будет не просто. Даже в этом захолустье коронеру и
звестны приметы удушения.
Все кончено. Спасения нет! Никакого возрождения. Ему ни за что уже не отмыт
ь с лица грязь той жизни, в которую он низвергся. Это как чернила, как машин
ное масло, и теперь каждое его действие, каждая мысль все больше и больше п
ятнали душу. Он был повержен благодаря Эвану Брайсу и Люси Ц дьяволу и ег
о подручной.
Назад дороги нет. Эта истина холодным черным покрывалом окутала Таунсен
да, он словно погрузился в большое черное ночное небо Монтаны. В небо, за к
оторым не было небес. Черное, как смерть.
Одной дрожащей рукой Таунсенд поднял телефонную трубку и нажал кнопку у
скоренного набора номера Брайса. Другая рука потянулась к револьверу.

* * *

Звезды в небе светились, словно обещания.
Яркие и далекие. Недостижимые. Слишком далекие, чтобы рассеять тьму. Ночь
была матово-черная, точно наэлектризованная. Волосы на затылке и на рука
х стояли дыбом, будто металлические проволочки, танцующие под магнетиче
ским воздействием луны.
…Танцующие под луной. Совсем как та блондинка, что танцует на склоне холм
а.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149