Отец не простил ему отступничества даже тогда, когда стали бегать по улице его внуки и внучки, и тут он остался непреклонным в своем убеждении, что сын преступил запретную черту и должен нести бремя отчуждения. Лишь перед самой смертью он позвал сына и уже пожилую невестку, всех внуков и внучек и отпустил им «грехи».
В тот знаменательный вечер Еленка вернулась с посиделок рано, в доме еще не спали — Леон Терентьевич подшивал старые валенки, а сын его Лаврентий валялся на полатях. Увидев раскрасневшуюся после гуляния дочь, отец приказал сыну, чтобы тот слез с полатей и сходил на улицу, сколоть наледь на окнах и закрыть ставни. Лаврентий поленился и отговорился тем, что уже разутый и в одном исподнем, и пусть-де сестра сама справится, раз пришла последней. Еленка обрадовалась, что у нее есть какое-то дела на улице, схватила топорик, быстро порубила наледь, засунула в сквозные дыры болты от ставней и, услышав, как отец взял их и закрепил чекой, нашарила в сенях заранее приготовленный узелок с бельишком и сарафаном, закрыла на засов калитку и опрометью, глубоко проваливаясь
в наметах сугробов, бросилась через задний двор на гумно. За пряслами огорода ее уже ждал нетерпеливый, изнывший душой Лога на тройке лошадей, в кошевке, где тесно жались его дружки и прихваченная на ходу подружка Еленки — Паранька, так называемая «провожатка», которая должна была ехать с нею в дом жениха. Не успела Еленка опуститься на охапки свежей хрустящей соломы, как кони рванули в темень, завихрилась за кошевкой седая пыль, и родительский дом с ненавистной мачехой навсегда остался позади... В доме жениха невесту ждала вся семья. Хотя был полуночный час, горела лампада перед иконой, кипел самовар на столе, суетились родичи от мала до велика, даже старенькая, потерявшая счет годам бабка Арина Григорьевна, радовавшаяся свадьбе своего внука. Молодые, сделав несколько шагов от порога, повалились в ноги отцу и матери, Аввакум Сидорович, не поднимая их с коленей, снял с божницы икону, благословил, крестя, сказав: «Живите с богом», а потом передали невесту в руки бабки Арины, которой выпала честь наряжать молодуху. Еленку усадили на табуретку посредине избы, бабка Арина расплела ее толстую косу, разделила на две косички и уложила их, начиная с темени, полукружьем объяв голову и соединив на затылке. Затем вместо девичьего платка на голову водрузили бабью кичку — рогатую корону с бисером,— запрятав в нее часть кашемировой шали, а концы шали откинули за спину, нацепили на шею крупные, тускло горевшие огоньками янтарные бусы. Еленка, пока ее обряжали, тихо и беззвучно плакала, исходила слезой, и не только потому, что так повелось от старых времен; слезы лились сами, душа обмирала, поскольку с этой ночи ее ждала неведомая жизнь, и кто знал т— лучшая или худшая предстояла ей доля. Дружки, получив деньги на водку, ушли, исчезла и провожатка Паранька, и после краткого застолья жениха и невесту отвели в казенку — холодную кладовку в сенях, где хранилась не- нашавая одежда, стояли сундуки с добром,— там предстояло им провести первую брачную ночь...
Напрасно Леон Терентьевич поджидал свою дочь, отправившуюся закрывать ставни, он скоро затревожился и догадался, куда так нежданно могла скрыться Еленка, огрел кнутом взвывшего от боли Лаврентия, показавшегося ему главным виновником, вылетел во двор, покружился в бессильной ярости и вернулся в избу. Всю ночь он не сомкнул глаз, пока перед рассветом не дождался стука в ставень — то давали о себе знать загулявшие дружки жениха.
— Проспал дочку-то, Леон Терентьевич!—крикнули бесшабашно и весело с улицы.— Пропили мы твою Еленку у Мальцевых! Не горюй, старина, в хорошие руки она попала!
То было слабым утешением, что дочь очутилась в славной и работящей семье, во главе с известным балагуром-песенником и добрым работягой Аввакумом Сидоровичем, потому что теперь он лишился чуть ли не главной опоры в хозяйстве, хотя и понимал, что жизнь Еленки была в родном доме мытарной и тяжкой. Он видел и знал, что вторая его жена поедом ест Еленку, как мог останавливал ее нрав, но не в силах был уследить за всеми выходками злой Агрипены.,.
А в доме жениха, между тем, шла своя жизнь. Утром Лога с Еленкой явились из казенки, прочитали слова утреннего начала, Аввакум Сидорович, кривя в улыбке губы, спросил: «Как почивали, молодые?»— и они чуть ли не в голос ответили: «Сцаси Христос, батюшка! Все слава Богу». После завтрака набежали подружки, молодуху стали обряжать в новый сарафан, новую кичку с атласной шалью, посадили в передний угол, и в дом повалили парни и девушки. Парням подносили на подносе по рюмке водки, девушек угощали кедровыми орехами, подружки пели одну печальную песню за другой, но, несмотря на хватавшую сердце боль и жалость и вроде беспричинную тоску, молодуха должна была крепиться, не плакать, а показывать всем своим видом, что счастлива и довольна судьбой. На третий день Лога катал свою жену с утра до позднего вечера по селу, лишь давая малый передых лошадям, заезжал в гости к своим дружкам и подругам Еленки, где им наскоро выставляли угощенье, и, подкрепившись питьем и едой, они снова садились в кошевку, и жених пускал на полный мах лошадей...
А на четвертый день наступили отрезвляющие будни. Чуть свет свекровь Ульяна Евсеевна тронула невестку за плечо и протянула нараспев:
— Пора, милка, и честь знать... Вставай, топи печь, потом понежишься...
Еленка наперед знала, как нужно себя вести в таком случае, она молча поднялась, обратила лицо к иконам в переднем углу избы и стала читать утренний начал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203