.. Уразумел, служилый?
— Так точно, вашество...
— Тогда трогай с Богом! Марш!
Сытин извлек из кармана большой плат, прочистил трубно нос, велел подать кресло, куда и уселся, влившись, как тесто в квашню.
— Носите все по порядку,— сказал он иноку и Тихому и махнул рукой писарю.— А ты пиши в ведомость, чтобы все в ней было доподлинно и ништо не затерялось... Государыне все представим до песчинки малой... Начнем с алтаря... Тут на престоле три Евангелия — первое на зеленом бархате, евангелисты серебряные и вызолочены, третье того же состава... За престолом образ святой Богородицы Владимирской, риза кованая,
серебряная и вызолочена, венец и ожерелье низаны жемчугом... Три серьги-двойчатки, при одной серьге копейка старая серебряная... Семь крестов серебряных, четыре вызолочены... Запрестольный крест изображен на древе... Две лампады медные на зеленых цепях... Сундук за печатью, а в нем полотняная рухлядь и прочая...
Тихий выносил одну вещь за другой, еле слышно шаркая ногами, показывал полковнику и аккуратно складывал вдоль стены на разостланные скатерти. Голос Сытина с раздражающей хрипотцой плыл в сумеречной мгле, копившейся под сводами, набатно отдавался в ушах:
— В ризничьей шесть шандалов медных, два оловянных, ендова медная... Три кропила... Шапка епискупская с каменьями в футляре зеленом... Риз праздничных разных цветов — десять... Пять потрафи- лей... Стихарей и подрушников — десять, ковер персидский один... Сорочица престольная — одна... Убрус с прорезным кружевом — один...
Со спины полковник чем-то напоминал Тихому того лиходея помещика, который откупил его родителей у разорившегося барина, резкий голос Сытина возвращал упрямо к сиротскому отчаянию, и, поднося полковнику медный шандал, Тихий вдруг поймал себя на страшной, преступной мысли — подойти сзади и со всего размаха проломить шандалом башку насильнику, уложить его замертво, чтобы не осквернял растленным дыханием Божью обитель... Но он так ужаснулся греховности своего помысла, что руки и ноги у него задрожали, и, без сил опустясь на ступеньку, ведущую к алтарю, он перекрестился, закрыл в изнеможении глаза.
— Кроме перечисленных икон, соборных мантий, разных вещей церковного и иноческого обихода, нами собрано в кельях такое имущество,— гундосо вливался в его уши голос полковника.— Блюд оловянных — шестнадцать, перечниц — две, ножей столовых — двенадцать, одеяло козиное — одно, овчинное — тоже одно, одни рукавицы волчьи, килим новый полосатый, ремней сыромятных — сорок, клею рыбного — девять кусков, гребней костяных — четыре, молочниц — две, уксусник — один, ковш медный — один... Не забудь отдельно перечислить в описи коров, коих обнаружено пять, а лошадей мелких — пятьдесят восемь...
Сытин нудно и неторопливо диктовал все, что отобрали у келейниц, особо выделил старопечатные книги и те, что писаны от руки — общую минею, минею месячную, часослов, псалтырь, устав о христианском житии, канон за творящих милостыню, краткую науку об артикулах веры, книгу последования церковного пения, азбуку нравоучительную юношеству, духовные стихи...
«Боже, пошто терпишь надругательство над святыней?— истово вопрошал Тихий.— Пошли на них кару небесную! Не могу я обагрить руки кровью супостата, ибо ты учил меня покорности и терпению!»
Сытин вдруг увидел сидящего на ступеньке Тихого и воззрился в гневе.
— Кто тебе дал команду сесть, негодник?— зашипел он, точно гусак, вытягивая шею из тесного воротника мундира.— Если немощен, так скажи, найду замену... А торчать предо мной, развалясь по-барски, много чести... А ну-ка встань, смерд!
Тихий молча поднялся, опустил вдоль туловища длинные руки, глядя на полковника с отрадным бесстрашием.
— Кто ты есть такой?— сурово спросил Сытин.— За какие заслуги прислан ко мне преподобным Епифанием?
— Мне про то неведомо,— достойно отвечал Тихий.— Я в храме чистоту блюл...
— А какого звания ты?
— Был монах,— смиренно отнекивался Тихий.— А теперь просто Божий человек...
Полковник прищурил злые глаза, скривил губы, и голос его загремел под сводами.
— Ишь ты! Божий он человек! Да Бог давно от всех вас отвернулся, отступников веры и отечества... Может, мне заковать тебя и первым этапом отправить к твоему хозяину?
— У меня нет хозяина, кроме Господа!— с твердостью отвечал Тихий, не опуская взгляда перед выпученными в бешенстве глазами полковника.— Старый мой барин в младенчестве продал меня вместе с отцом и матерью другому барину, а тот не взял меня под свою руку... Кормился я у родича дальнего, пока тот не скончался... С той поры я вольный, странствую по Руси...
— Ишь, какая гордыня тебя снедает! Вольный он, скажи на милость!— Сытин с трудом вырвался из кресла, весь красный от натуги, стучал сапогом, выкрикивая:— Да я ж надену на тебя хомут и узду и определю на вечную каторгу! Развелось вас, вольных, на Руси! Оброк не с кого взимать, государство хиреет по вашей дурости и лени! Выкуривать вас надо с чужой земли!
— Земля тут ухожена, и народ не знает голода, ваша милость,— защищался Тихий.— А пахать и сеять из-под кнута — какая радость?
— Поговори еще у меня! Набрался тут польской вольности. У них вера еретическая, латинская. Сам Господь повелел держать подданных под страхом!..
— Сказано в псалме Давида: «Господь — крепость жизни моей: кого мне страшиться? Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут... Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться»,— с прежней непреклонностью отвечал Тихий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203