При Петре ветковцы привыкли рассуждать так — долга рука у государя, но до польского рубежа не дотянется. Царю и без них хлопот хватало, а может быть, он не трогал их потому, что не забывал об их подвиге в войну с хитроумным Карлом XII, когда ветковцы сколотили крепкую дружину и, напав на крупный шведский отряд, разнесли его в пух и прах, доказав тем самым, что сбежавшие за рубеж ревнители старой веры дорожат отечеством и готовы отдать за него свои жизни.
Анна Иоанновна злобствовала, посылая ветковцам один указ за другим, повелевая немедленно возвратиться в прежние пределы, в те вотчины, из которых совершили побег. Ветковцы отмалчивались, надеясь, что туча, погремев, пройдет стороной. Но Анна Иоанновна сочла молчание за дерзость и послала за польский рубеж пять полков под командой полковника Сытина, чтобы вернуть беглецов силой, а селения их разорить и сжечь дотла...
Сытин, наведя страх на ветковцев, приказал запалить хлеба на полях и старые ометы соломы, дым и копоть заволокли небо над слободами, и огонь пополз к избам. Ветку взяли в кольцо окружения, оно сжималось все уже, и люди, жившие в общине, заметались, выскакивая из монастырей и келий, из курных изб, бежали к площади, четкая барабанная дробь, холостые выстрелы, окрики солдат и топот копыт подгоняли их, сбивали в стадо, тесня к церкви, где стоял на паперти мертвенно-белый епископ Епифаний, растерянный и жалкий. Сюда и проехал на белом коне полковник Сытин: широкоплечий, грузный, обвешанный военными регалиями. Вынув ноги из стремени с помощью подбежавшего солдата, он спешился, шумно высморкался в большой белый плат и громогласно спросил:
— Где ваш духовный пастырь?
— Здесь я, ваше сиятельство,— пролепетал Епифаний и согнулся в поклоне, приниженно и раболепно.
Сытин подошел к епископу под благословение, и Епифаний трясущейся рукой осенил его, и никто не разобрал — крестил он его по-старообрядчески или в угоду полковнику никонианской «щепотью».
— Ты не страшись, преосвященный,— басовито вещал полковник, обмахивая треуголкой рыхлое, распаренное от жары лицо.— По указу государыни я привел полки, чтобы вызволить тебя из беды! Тебя опутали тут раскольничьей прелестью, а мы спасем тебя для святой церкви!
Епифаний умильно растягивал в улыбке рот, благодарно мычал в ответ, поверив лжи, что царские войска пришли специально за ним, хотя никто его не держал силой и он мог покинуть Ветку в любой день по доброй воле. Ложь была припасена полковником на случай, чтобы избежать драки и крови, если ветковцы встанут грудью на защиту духовного пастыря.
Бессильный ропот прокатился по толпе, когда, вознеся худые руки над седой головой, Епифаний стал хвалить государыню за дарованную милость и хулить приютившую его Ветку, нарекая слобожан вероотступниками.
— Аспид! Христопродавец!— крикнули из гущи толпы.— Покарает тебя Господь за твое вероломство! Иуда! Будь трижды проклят! Анафема тебе навеки!..
Солдаты, сминая старых и малых, раскидывали людей, как чурбаки, но кричавших и след простыл. Тогда стали хватать первых попавшихся, чтобы начать розыск.
Слободы оцепили, везде расставили караулы и посты, день и ночь горели костры, чтобы легче изловить скорых на ногу беглецов, которые все равно находили потайные ходы и лазейки, исчезали из Ветки и прятались в лесах. Особо обученные команды тащили всякое имущество к хлебным амбарам, шныряли по дворам, не брезгуя и малой рухлядью, если ее можно было прикарманить, жадные до воровства руки алчно тянулись к чужому добру.
Полковник никому из приближенных не доверил описи монастыря и церкви, приказав иноку и Тихому, всегда прибиравшему в храме, помогать ему вести счет. Не желая своими руками разорять церковь, Тихий поначалу воспротивился, а потом согласился, озаренный удачливой мыслью,— а вдруг он сумеет что-то спасти, хотя бы тот же антиминс, чтобы позже положить основание новому храму. Впрочем, надежда эта была призрачная — ведь он каждую минуту находился на глазах у полковника и стражников, которые стояли и внутри церкви и у входа.
При двух горящих в шандалах свечах Сытин усадил за стол писаря. Громыхая подковками сапог, точно вколачивая гвозди, сам по алтарю шагал грузно.
— Выведи поначалу титлы государыни,— потряхивая серым от пыли париком, зычно скомандовал он, и писарь заскрипел пером по глянцевитой бумаге.— Вывел? А теперь пиши... «Обозрев сей забеглой сволочи жилища, скиты, монастыри и разбросанные по всем местам кельи, приступил к исполнению вашей монаршей воли... Всех необъявляющих своего звания и места своего рождения начну, по вашему указу, гнать под конвоем в российские пределы... Подлые люди сии, несмотря на батоги и кнут, от раскола не обращаются и желают оставаться в прежней замерзелости и, по моему мнению, к обращению к истинному православию и святой церкви безнадежны. Может, одна каторга научит их чему-нибудь и приведет в разум, и они поймут, подданными какой великой державы они являются, но следовать вашим добрым увещеваниям неспособны пока по своему невежеству и темноте. Будем, однако, надеяться, что с Божьей помощью мы приведем их в рассудок и заставим служить отечеству и вашим высоким помыслам и повелениям во славу державы. Ваш верный подданный и нижайший раб...» Оставил место для росписи? Так... А теперь дай просохнуть, чтобы немедля отправить сие донесение...
Вестовой сбегал за конным нарочным, и Сытин вручил ему свернутую в трубку депешу.
— Вручишь самолично государыне,— глядя на вытянувшегося солдата, сказал полковник.— А потеряешь, сыщем твою голову в кустах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203