— Возьми грифель и продолжай то, что я начал,— тихо прошептал он.— Где твой герцог?
— Тут он, батюшка...
— Ну ладно, вытри слезы и пиши...
Он видел глаза царедворцев, сгрудившихся около кровати, стывший в них ужас, и тот ужас был ему по душе.
«Они боятся меня, пока я жив,— с явным злорадством подумал он.— Но будут бояться и мертвого... Не ведаю, станут ли оплакивать меня холопы и смерды, но этим поскорее бы зарыть меня и перестать трепетать от страха...»
Он увидел склоненную над доской дочь, вобрал в себя воздух, чтобы диктовать свою волю, но язык не шевельнулся, лежал во рту, как обрубок. Петр издавал невнятное мычание, на лбу его проступил обильный пот, и он понял, что его поразила вечная немота: ему не подчинялись больше ни руки, ни ноги, он лишь различал знакомые холеные рожи и напудренные парики, слышал одышечное, астматическое дыхание этих обреченных стариков, теснившихся вокруг. Палкой бы их, как собак, палкой!..
Прогнать их Петр мог только взглядом, и, дернув головой, он повел по сторонам злыми от бешенства глазами, и вельможи стали пятиться от постели. Стоило поймать чей-то смятенный взгляд, как человек исчезал, словно проваливался. Скоро спальня опустела, и он окунулся в блаженную тишину и покой.
Но то длилось недолго — словно назло ему, кто-то распахнул оконную «раму, и в спальню хлынул студеный
ветер, холодя ноги и все тело, клоня на сторону все свечи в шандалах и гася их одну за другой. Он встревожился настолько, что быстро поднялся, пытаясь спасти хотя бы единственный огонек, чтобы не очутиться в кромешной тьме. Зажатая в ладонях свеча трепетала бледным тающим пламенем. Прикрывая ладонью крохотный огарок, он стремительно зашагал по пустым и гулким залам и коридорам дворца в надежде кого-то встретить и отдать приказание, но на пути никто не попадался, будто дворец вымер. За последней, сорванной ударом сапога дверью открылась черная, бушующая от ветра ночь... Свеча в его руке сникла и погасла, но, к счастью, он оказался близко у морского причала, где покачивался под парусами корабль... В черной дыре неба гудели ванты, хлопала парусина, палубу окатывали волны, и она масленисто блестела. По палубе катались не принайтовленные бочки, стукались друг о друга и отлетали к бортам. С трудом он добрался до рулевого колеса и рассердился, никого рядом не обнаружив, даже вахтенного матроса. Сквозь свист ветра и нарастающий гул моря он уловил человеческие голоса, женский смех, звуки скрипок... Он кинулся к салону, открыл створки дверей и отшатнулся — салон взрывался криками пьяных гуляк, точно здесь собрался Всешутейший и Всепьянейший собор. Кутили все бывшие недавно во дворце вельможи; на подушке, брошенной на бочку, восседала Екатерина, покачивая ногой в серебряной туфельке, и, запрокидываясь, смеялась во все горло. За ее спиной, что-то нашептывая ей, стоял светлейший, стол был завален яствами, хлопали, взлетая под потолок, пробки из бутылок, пиликали скрипки, на коленях у вельмож сидели полуголые девицы, их бесстыдно тискали, и девицы визжали. Воздух в салоне спертый, душный, пах блевотиной и пивом, тени от свечей качались на стенах... Петр дико и страшно заорал, в приступе бешеной истерики замахал тростью, но голос его потонул в гомоне, гуле и свисте. Это была подлейшая дерзость, глумление над его честью, и он рванулся со ступенек вниз, обрушивая удары трости на всех, кто попадался под руку. Однако орава вельмож и царедворцев не испугалась, ответила ему громовым хохотом, а дюжие сенаторы, похоже, сам Меншиков и угодливый граф Толстой, двинулись навстречу, чтобы выставить его вон... Однако он не потерпел надругательства над собой, надавил спиной дверь и снова очутился на палубе. Она ходуном ходила под ногами. Разыгравшаяся буря уже оторвала корабль от причала, гудели паруса, и он несся, неуправляемый никем, в морскую пучину. На реях ветер раскачивал тела повешенных в белых саванах. «С кем это они успели уже разделаться?»— подумал Петр, и это была его последняя мысль.. Скользя по скользкой, как лед, палубе, он попытался пробиться к штурвалу, чтобы повернуть корабль обратно в порт, но обрушившаяся сверху грохочущая волна сбила его с ног, проволокла по палубе и кинула в кипящую от ветра темную стихию. Падая, он от страха крикнул неведомо что, попытался вырваться из водяного плена, удержаться на гребне шипучей волны, но ревущая пасть моря проглотила его, и он безгласно покорился чудовищной, неподвластной человеку силе, скользяще пошел в глубину— вечная и темная бездна навсегда сомкнулась над ним...
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Долго ли скоро ли, но весть о кончине государя долетела и до Ветки, где в ту пору жили в слободах старообрядцы-поповцы, покинувшие пределы русской земли еще при Алексее Михайловиче Тишайшем, когда начались гонения на ревнителей старой веры, поначалу беглые селились в Стародубье, по эту сторону рубежа, а уж при Софье, после ее жестоких указов, кинулись дальше, ища защиты у чужого польского короля. Русь дождалась конца света — сиротели деревни, сиротели, зарастая бурьяном, поля, люди дичали в запустении и нищете. Из года в год на польскую сторону накатывали новые волны пришельцев — кто искал спасения от никонианской ереси и Антихристового поветрия, кто скрывался от поборов, от кабалы, беспросветной царской службы и войн. Не надеясь на спасение в родной земле, люди устремлялись дальше, в неведомые страны — Румынию, Швецию, Австрию, Порту — и, по слухам, добирались даже до китайских владений, а то и до японских островов и Америки.
Весть о смерти Петра принес на Ветку странник Тихий — в то время по Руси немало гуляло бродяжных людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203