Так кому же это было на самом деле выгодно? Кто виноват, если не евреи? Масо
ны? Тибетские маги и тибетские токи?
Выдающийся мыслитель Георгий Федотов сделал классический для своего в
ремени анализ:
«Колониальная экспансия была хозяйственной необходимостью. Все растущ
ая индустрия требовала заокеанского сырья … Наконец, победон
осный капитализм, по природе своей неспособный удовлетвориться внутре
нними рынками, начинает погоню за внешними. Политическое господство ста
новится формой, орудием и броней экономической эксплуатации …
Конфликты, приведшие к войне, были двух порядков: национальные и имп
ериалистические. Национальной в старом смысле слова была борьба Франци
и с Германией из-за Эльзаса-Лотарингии, борьба немцев и славян на Дунае
Ц внутри и вне Австро-Венгерской монархии. Империалистическая экспанс
ия поссорила Германию с Англией и Россией … »
Трудно, конечно, возражать большому философу, когда он считает главным и
мпульсом к войне экономические проблемы держав. (Меня и самого так учили
по книге В. Ленина об империализме.) Но Ц далее Федотов сам себе противоре
чит:
«На Версальской мирной конференции преобладали мотивы национальные, д
аже этнографические … старая романтическая мечта: для каждой
народности свое государство … Вопрос о колониях, о переделе м
ира и его богатств стоял на втором плане».
Как же могли отойти на второй план те самые экономические интересы, из-за
которых якобы начали войну?
Вовсе не кажется очевидным, что передел мира диктовался интересами пром
ышленного развития держав. Быстрее всех развивались Штаты, у которых все
х-то колоний были Филиппины и Куба. На старом континенте бесспорным чемп
ионом являлась Германия, про которую Федотов писал: «Для Германии не наш
лось «места под солнцем» Африки или Азии достаточно рентабельного». Эко
номическим чемпионом Азии стала Япония, только начавшая (после победы на
д Россией) приступать к созданию колоний. Идея экономического империали
зма,
толкнувшая страны мира на войну за передел сфер влияния и сырья, не подтв
ерждается фактами, напротив, сама вытекает из теорий, в ту эпоху доминиро
вавших в сознании мыслящей части общества.
По моему ощущению, истинные, глубинные причины первой мировой войны были
те же, что через четверть века вызвали вторую мировую войну. Эти войны был
и как бы разделенными перерывом актами одной трагедии. Расовое безумие,
как фильтрующийся вирус, незаметно поразило в конце XIX Ц начале XX вв. идеол
огию европейских народов.
Оно возникло впервые как реакция германцев начала XIX века на принесенные
штыками Наполеона «западные идеи»: рационалистически ясную модель мир
а, представление о рожденном младенце как «tabula rasa», о взрослом человеке как
о «мыслящей машине», на универсалистское, одинаковое для всех народов ми
ровосприятие. Защищая перед лицом могучего вала военных победителей св
ою неповторимую индивидуальность, сумрачный германский гений ответил
острому галльскому смыслу:
«Человеческое «Я» живет в органическом единстве с душой народа, которая
предшествует отдельному человеку. Полноту жизни человек пол
учает от нации, вне которой он Ц ничто.»
Германские философы, классики мудрости для цивилизованного мира, вперв
ые сформулировали понятие «органической жизни народа». «Что листья без
дерева? Ц спрашивал, возможно, величайший из тогдашних мыслителей, Геор
г-Фридрих Гегель, Ц Ничто. В органической жизни счет идет только на дере
вья.»
Но если силу и бытие индивид черпает в рамках нации, то отсюда вытекало: св
обода и мораль личности коренится в ее биологической, расовой принадлеж
ности к своей общине.
Германский романтизм сыграл огромную положительную роль в судьбах дух
а, помогая сохранить своеобразие и многообразие национально-культурны
х ликов в эпоху объединения мира. Но таилась в немецком феномене «почвы и
крови» не распознанная сразу опасность.
Ибо в новой европейской философии не осталось места для личности как цел
окупного сосуда Божия, как мира, бесконечно ценного самого по себе, вне ра
мок любого коллектива. Согласно христианским идеалам, общепризнанным в
Европе на протяжении полутора тысяч лет, именно свобода воли личности от
деляла homo sapiens от высокоорганизованных, но неодушевленных коллективов вро
де термитников или пчелиных роев.
Коллектив всегда сцепляют законы биологического отбора для выживания
вида, а не для спасение чьей-то души. В том числе коллектив наци
и. И вид выживает за счет кого угодно Ц даже за счет своих. И уж тем более за
счет чужих.
В Германии, родине «философии нации», такие идеи покорили большую часть
мыслящей и государственной верхушки общества.
Например, политика Вильгельма II диктовалась всецело его личными расовым
и убеждениями. Когда Россия воевала на Дальнем Востоке, он начертал на се
кретном докладе своего посла в Токио:
«Tua res igitur! Русские защищают интересы и преобладание белой расы против возра
стающего влияния желтой. Поэтому наши симпатии должны быть на стороне Ро
ссии.» (Хотя расовые чувства подкреплялись у него тем, что «маньчжурская
война передала дирижерскую палочку в Европе в немецкие руки» Ц С. Витте).

Но когда японцы заставили Россию отказаться от экспансии на восток, «вер
ный старый друг» Николая Ц Вильгельм решил, что теперь у славянской рас
ы вообще нет иного выхода, кроме как напасть на германскую расу. Тем более
, что славяно-чешский кинжал опасно врезался в тело германо-австрийског
о массива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135