Ц Игорь Константинович сам в комнату, где находился Жилинский, не входи
л, а стоял за дверью, Ц рассказывал он следствию, Ц я же говорил с Жилинск
им от имени князя. Комиссар проявил злобу и грубость… «Пусть живут по гос
тиницам! У них денег много! Они всю Россию обворовали!»
Несколько раз после этого я бывал у князя в номере. Я предлагал ему скрыть
ся и давал для этого свой паспорт. Игорь Константинович говорил, что он не
сделал ничего худого перед родиной и поэтому не считает возможным прибе
гать к подобным мерам. Он сказал: «Я чувствую, что нам здесь жить не позвол
ят. В Вятке к нам тоже хорошо относилось население, и нас оттуда сюда перев
ели. Отсюда тоже переведут».
Их и перевели (после прибытия в город главы династии) в маленький Алапаев
ск. Князья жили в местной школе, свободной от учеников в летние каникулы: т
рое братьев Константиновичей, Игорь, Иоанн и Константин, их дядя Ц велик
ий князь Сергей Михайлович (сын младшего брата Александра II), а также сын о
т морганатического брака младшего брата Александра III, великого князя Па
вла Александровича, названный князем Владимиром Палеем (юноша писал сти
хи, и взыскательный ценитель литературы Марк Алданов называл его надежд
ой русской поэзии).
В том же школьном здании поселили старшую сестру императрицы, великую кн
ягиню Елизавету Федоровну.
Она была одной из самых трагических фигур в не слишком счастливой россий
ской императорской семье.
«Я так и вижу ее … высокой, строгой, со светлыми глубокими и наи
вными глазами, нежным ртом, мягкими чертами лица, прямым тонким носом, с га
рмоническими очертаниями фигуры, с чарующим ритмом походки и движений.,,
естественной, серьезной и полной доброты», Ц описал первую встречу со с
таршей из принцесс гессен-дармштадтских посол Франции Морис Палеолог.

Ее выдали замуж за дядю царя, генерал-губернатора Москвы великого князя
Сергея. Многие деликатно намекали, что Сергей Александрович «увлекался
мальчиками» и супруга будто бы была ему нужна для маскировки запретного
влечения. Горе женщины усугублялось тем, что ее супруг всей России был из
вестен как капризный жестокий упрямец. Можно представить, как подобный х
арактер сказывался вдобазок на нелюбимой жене…
В 1905 году великого князя убил террорист Иван Каляев. Елизавета Федоровна
посещала террориста в тюрьме, читала ему Евангелие, упрашивала раскаять
ся: она увидела, что перед ней не кровожадный бандит, а заблудшая душа. «В п
режние времена такие, как он, романтики, уходили в монастыри, постом и моли
твою преодолевая злую силу. В наш полный соблазнов век он поддался дьяво
льскому искушению, поверил в жертвенность терроризма», Ц писала знавша
я его журналистка (А. Тыркова).
Великая княгиня не хотела, чтобы смерть мужа родила новую смерть, она про
сила помиловать убийцу, но Каляева казнили.
На какое-то время у нее появился интимный друг, товарищ (заместитель) мини
стра внутренних дел Джунковский. В историю России он вошел уникальным по
ступком: узнав, что глава думской фракции большевиков Вацлав Малиновски
й состоит секретным сотрудником Департамента полиции, генерал рассуди
л так: честь России не позволяет, господа, иметь провокаторов-осведомите
лей среди депутатов парламента. Заплатите ему аванс и пусть катится! Не б
удем преувеличивать благородство вице-министра, ибо Департамент терял
не слишком много с уходом Малиновского: и петербургский, и московский, и п
рочие важнейшие комитеты, и Транспортное бюро большевиков Ц все в
озглавлялись агентами полиции. Но самая характеристика личности г
енерала и женщины, его выбравшей, интересны для этой книги.
Потом Елизавету Федоровну, подобно сестре, охватил религиозный экстаз. О
на вела монашеский образ жизни, в Алапаевск приехала с келейницей, монах
иней Варварой Яковлевой.
«В комнатах великих князей была только самая простая, необходимая обста
новка, Ц рассказывала Сергееву их повариха. Ц Простые железные кроват
и с жесткими матрацами, несколько простых же столов и стульев; мягкой меб
ели не было. К часу дня я готовила завтрак, в четыре подавался чай, в 7 часов
обед… Князья занимались чтением, гуляли, работали в находящемся при школ
е огороде … ходили в церковь, гуляли в поле за школой. Ходили од
ни, без охраны. Великая княгиня Елизавета Федоровна занималась рисовани
ем и подолгу молилась».
Спокойная жизнь длилась до 22 июня, когда ссыльных перевели на тюремный ре
жим в качестве «предупредительной меры» (после «побега» великого князя
Михаила) Ц об этом телеграфно сообщил бывшему генерал-инспектору русск
ой артиллерии великому князю Сергею Михайловичу все тот же справедливы
й товарищ Белобородов. Далее испытанная в Перми схема: в ночь с 17 на 18 июля (с
разу после цареубийства) в Алапаевск прибыл конный отряд «неизвестных л
иц» и захватил здание школы. Князей, княгиню, монахиню и управляющего Сер
гея Михайловича, поехавшего с хозяином в ссылку, звавшегося Федором Реме
зом (на иврите, к слову, «ремез» означает намек), погрузили в крытые экипаж
и и увезли. После «побега» была объявлена тревога; воинские части постав
лены под ружье, дороги перекрыты. Театральность ситуации, однако, ощущал
ась красноармейцами.
Убийцам из Алапаевска не повезло: когда они вывели жертвы на расправу в л
ес, к заброшенной шахте, неподалеку проезжали крестьяне, Николай и Вера К
ондратьевы. Документ из дела:
«…лично видели гибель князей Константиновичей, Палея, а также великой кн
ягини Елизаветы Федоровны у шахты Нижне-Синячихинской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135